Толстой (СИ)

Ну а пока, в 1860 году, Толстой едет в большое путешествие по Европе, чтобы лучше узнать педагогические системы разных стран. Прибыв в Киссинген, Толстой сразу начал осмотр местных школ. Восторга он не испытал. «Ужасно. Молитва за короля, побои, все наизусть, испуганные, изуродованные дети». Подобный подход к образованию не устраивает Льва Николаевича. В его представлении школы, кроме образовательной функции, решают задачу воспитания детей в более свободном ключе, не свойственном тому времени. Кроме изучения европейских школ, Толстой хочет пополнить свои теоретические познания по педагогике. Он изучает «Историю педагогики» Раумера. Делает заметки в дневнике, выписывая то, что привлекло его в этой книге. Например, «Монтень первый ясно выразил мысль о свободе воспитания», – записал Толстой в дневнике 5 августа.

Также Толстой интересуется условиями сельского хозяйства, беседует с рабочими, даже принимает участие в сенокосе. Но характеристику оставляет негативную: «Невежество, нищета, лень, слабость» (дневник от 31 июля).

Пока Толстой путешествует по Европе, приходит известие о болезни Николеньки. Старший брат всегда вызывал у Толстого восхищение и преклонение, он оказал на жизнь Льва немалое влияние. Поэтому нам нужно пристальнее вглядеться в этого человека.

Николай Николаевич Толстой родился 21 июня 1823 года. Он был всеобщим любимцем с детства. Родные звали его Коко. Он единственный из детей, кто хорошо помнил мать и был более всего похож на нее. После ее смерти Николенька постоянно занимался с братьями, придумывал для них игры и сочинял разные истории. Ему было 14 лет, когда умер отец. Несмотря на юный возраст и наличие опекунов, он берет на себя ответственность за своих родных, всеми силами поддерживает братьев и сестру, часто проводит с ними время. В 16 лет поступает на математический факультет Московского университета, но после переезда семьи в Казань переводится на философский. После окончания института Николай идет на военную службу. Служит на Кавказе, и мы знаем, что Лев Толстой уедет туда именно с ним. В 1853 году Николай Николаевич выйдет в отставку в чине штабс-капитана, потом снова в 1855 поступит на военную службу и окончательно распрощается с армией в 1858 году. Николай Толстой обладал несомненным литературным талантом. Его очерки «Охота на Кавказе» были опубликованы с подачи Льва Толстого, их высоко оценили многие литераторы. Но сам Николай был начисто лишен тщеславия и амбиций. Он писал и после, но об этом узнали только после его смерти, а напечатали уже в советское время.

Он был чудесным человеком, но армейская жизнь сказалась на нем, развив пристрастие к попойкам и полное равнодушие к собственному благополучию. Он – храбрый офицер, умелый азартный охотник, но в духовном развитии не испытывал потребности, и к тому же сильно пил. «Николенька опять был нехорош, на площади делал бесчинства. Жалко, что он не знает, какое большое для меня огорчение видеть его пьяным; я уверен, что так как это доставляет ему очень мало удовольствия, он удержался бы». Тургенев о нем отзывался так: «прелестный малый, ленивый, флегматичный, неразговорчивый и в то же время очень добрый, нежный, с тонким вкусом и тонкими чувствами, существо поистине оригинальное». К сожалению, после выхода в отставку преобладала не оригинальность, а кутежи.

В мае 1860 года Николай, давно страдающий чахоткой, едет за границу на лечение, но оно не дает ожидаемых результатов. Приезжает Лев Николаевич, чтобы быть с братом и ухаживать за ним. 20 сентября 1860 года Николай Толстой умирает в возрасте всего 37 лет. «Два месяца я час за часом следил за его погасанием, и он умер буквально на моих руках», – писал Лев Толстой. Потом он скажет своему помощнику Николаю Гусеву: «Смерть Николеньки – самое сильное впечатление в моей жизни».

Во время похорон брата Льву Николаевичу пришла в голову идея «написать матерьялистическое Евангелие, жизнь Христа матерьялиста». Видимо, Толстой хотел создать в противовес церковным учениям такое описание Христа, где тот был бы не Богом, а человеком. Но дальше мысли дело не пошло.

Смерть брата потрясла Толстого до глубины души, навалились вопросы. «И зачем? за что? мучилось, радовалось и тщетно желало такое милое, чудное существо… Ничем, кроме грустью и ужасом, нельзя ответить на этот зачем? Тот же зачем звучит и в моей душе на все лучшее, что в ней есть». После ухода Николая Толстого неразрешенный вопрос о смысле жизни и смерти встал перед Львом Николаевичем с новой силой. «Скоро месяц, что Николенька умер. Страшно оторвало меня от жизни это событие. Опять вопрос: зачем? Уж недалеко до отправления туда. Куда? Никуда. Пытаюсь писать, принуждаю себя, и не идет только оттого, что не могу приписывать работе того значения, какое нужно приписывать для того, чтобы иметь силу и терпенье работать».