Толстой (СИ)

Через много лет после смерти сына С. А. Толстая писала: «Я знала, чувствовала, что Ванечка был один из <…> ангелов, посылаемых Богом к людям, чтоб напомнить им о любви. Ванечка исполнил свою миссию и навеки покинул землю, не испытав ничего, кроме любви, которой давал в таком избытке людям и которой люди платили ему». Еще одна ниточка, связывающая супругов, порвалась. Горе ненадолго сблизит их, но именно что ненадолго. Смерть Вани сильно надломила Софью Андреевну. А кратковременное улучшение отношений с Львом Николаевичем не дало желаемого успокоения. Семью снова начинает штормить с еще большей силой.

Мы видим, что каждое сильное потрясение в жизни Толстого рождает книгу. Следующей стала повесть со смелым названием «Дьявол». Произведение интересно не только сюжетом, но и тем, что это предпоследняя художественная книга Толстого, что написана она в 1889, что у нее два финала, один добавится в 1909 году, а опубликована после смерти Толстого в 1911 году. А почему ее не выпустили сразу, спросите вы. Так решил сам Лев Николаевич, потому что уж больно содержание у повести провокационное, это история из жизни Толстого. Повесть рассказывает о страсти знатного дворянина к крепостной крестьянке (помните Аксинью, деревенскую любовь графа Толстого?).

В «Дьяволе» Толстой рассуждает о том, как плотские желания разрушают человека, доведя его до гибели, сначала духовной, а затем физической. В одном финале герой убивает себя, в другом – героиню. Снова прослеживается внутренний конфликт автора – несоответствие я-идеального с я-реальным, постоянное чувство вины вызывает у героя желание наказать себя, а потом (во втором финале) и главный источник страданий. Чтобы не вызвать раздражения у жены, Толстой кладет повесть в долгий ящик. В 1909 году Софья Андреевна умудряется ее найти, и старые обиды закипают с новой силой, она устраивает скандал. Может быть, поэтому появился второй финал с убийством главной героини?

Небольшая ремарка. Литературовед Н. К. Гудзий в статье «История писания и печатания повести “Дьявол”» установил, что «в конце 1880-х и в начале 1890-х гг. Толстой усиленно был занят работами над художественными произведениями и отчасти статьями на тему половой любви». К этому времени относится «Крейцерова соната» и послесловие к ней, начало работы над «Коневской повестью» – «Воскресением», «Отец Сергий», статья «Об отношениях между полами» и «История Фредерикса» (1889).

Хочется отметить одну запись в дневнике Толстого в этот период: «Созревает в мире новое миросозерцание и движение, и как будто от меня требуется участие – провозглашение его. Точно я для этого нарочно сделан тем, что я есмь с моей репутацией, – сделан колоколом». «Ночью слышал голос, требующий обличения заблуждений мира. Нынешней ночью голос говорил мне, что настало время обличить зло мира… Нельзя медлить и откладывать. Нечего бояться, нечего обдумывать, как и что сказать». Можно понять, что происходит внутри писателя, и это самым непосредственным образом относится к теме нашей главы «Война и мир в душе Толстого».

В 1891 год Лев Толстой, следуя велению души, отказывается от авторских прав. Все права на произведения, изданные до 1881 года, переходят к его жене. А годом позже Толстой подпишет раздельный акт и передаст своей жене и детям всю недвижимость, не желая быть собственником. Не многие поддерживают Льва Толстого в его взглядах, появляются даже различные пасквили на сию тему.

Русская публика о Толстом

(Мысли вслух)

Право, слов не приберу я,
Что и молвить мне о нем:
Целых десять лет толкуя,
Все друг друга не поймем!
Словом веским, точно молот,
Он меня прихлопнул вновь:
Я твержу ему про голод,
Он твердит мне про любовь!
Я урока не забуду,
Но что делать мне? Как быть?
И вопрос: что есть я буду,
Коли стану лишь любить?!

Pauvre Enfant (Будильник, 1891, № 40)

Однако подобные стихи неверно отражают происходящее с Толстым. В те годы семья Толстых объединяется в желании помочь голодающему народу и принимает реальные меры: Лев Николаевич со старшими сыновьями открывают столовые для нуждающихся, а Софья Андреевна организует сбор средств для помощи людям. В который раз Толстой убеждается в несправедливости социального неравенства. О чем снова будет писать в своих статьях и романах.