Толстой

А в это время в Ясной Поляне был полный хаос. Утром, проснувшись, Софья Андреевна не обнаружила мужа, а дочь передала ей письмо отца. Нервы Софьи Толстой не выдержали, и, не дочитав письмо, она выскочила из дома к пруду, намереваясь покончить жизнь самоубийством. Она упала в воду, но ее успели вытащить. Но она не могла сдержать своих эмоций, билась в истерике, колола себя ножницами, била в грудь молотком. Со слов Александры Львовны: «…весь этот ужасный кошмарный день у меня было двойное чувство. С одной стороны, мне все казалось, что горе матери очень преувеличено, что она ничего не сделает с собой, и только хочет напугать нас, чтобы мы дали знать отцу, а с другой стороны, было сомнение, не может ли она действительно сделать что-нибудь с собой, и тогда ярко и настойчиво вставала мысль об отце, об его отчаянии в случае, если он узнает, что с ней могло что-нибудь случиться».

Софья Андреевна просила узнать, в какую сторону взял билеты Лев Николаевич, чтобы суметь поехать за ним. Лакей «Ваня, вернувшись из Ясенок, сообщил, что на поезд № 9 в кассе было выдано четыре билета: два второго класса до станции Благодатное (откуда идет дорога в Кочеты к Сухотиным) и два третьего класса до станции Горбачево (где нужно пересаживаться, чтобы ехать в Шамордино к М. Н. Толстой). Сведения были достаточно неопределенны: Лев Николаевич мог поехать в том и другом направлении».

Вечером в Ясную Поляну нанес визит князь Д. Д. Оболенский, заявивший, что приехал не как корреспондент, а как друг семьи. Но тем не менее попросил разрешить ему написать в газетах о том, что происходит. «Вся Тула говорит об этом! Я думаю, что я имею право написать. Я счастлив, что граф всегда был со мною более чем откровенен». Но он глубоко заблуждался, Лев Николаевич считал его скучным и чуждым человеком. Однажды после его ухода даже предлагал изобразить «нумидийскую конницу» (что это такое, вы узнаете, прочитав подглавку «Словарь Толстого и семьи Толстых»). Но сообщения князя в газетах поднимут ненужную шумиху вокруг имени Льва Толстого. Однако Софья Андреевна беседует с Оболенским и сообщает ему текст последнего письма, по-видимому надеясь, что, привлекая всеобщее внимание, ей удастся найти мужа.

29 октября Толстой узнает, что родные догадались, где он, а «власти распорядились отслеживать каждый шаг писателя». Он активно переписывается с Чертковым и Александрой Львовной, а также надиктовывает Сергеенко, помощнику Владимира Григорьевича, «исправления к письму Корнею Чуковскому о смертной казни». Его опубликуют после смерти Толстого под названием «Действительное средство», это последнее произведение Льва Толстого. Потом Лев Николаевич ходил гулять к скиту, но к старцам не пошел. «К старцам не пойду. Если бы сами позвали, пошел бы». По мнению Маковицкого, «Л. Н. желал видеть отшельников-старцев не как священников, а как отшельников, поговорить с ними о Боге, о душе, об отшельничестве, и посмотреть их жизнь, и узнать условия, на каких можно жить при монастыре. И если можно – подумать, где ему жить дальше». Ему всегда нравилась Оптина пустынь своим покоем. А после полудня Лев Николаевич и Душан Петрович выехали в женский монастырь к сестре писателя. Встреча была радостной (тем более там гостила и дочь Марии Елизавета), но непростой. Толстой поделился с ними происходящим дома. «Ты представить себе не можешь, Машенька, в каком Софья Андреевна теперь состоянии, – и начал вспоминать, как она за ним следила, не давала ему покоя ни днем, ни ночью. Рассказал, как он в голенище сапога оставил книжку записную, а наутро хватился и ее уже не нашел. Затем как возрастала подозрительность и злоба в ней. – И, наконец, теперь подумай, какой ужас: в воду… – и зарыдал. Спросил, можно ли жить ему в Шамордине или в Оптиной». Весь оставшийся вечер он был спокоен. Впоследствии он решает остаться на постоянное проживание в Шамордино. Этому не суждено случиться.