Том 1 (1970-1975)

Далее. Величина в буржуазной политической экономии носит название предельной производительности капитала. В теории Кларка утверждается, что любая единица капитала создаёт именно такую стоимость. Это утверждение делается на том основании, что якобы прирост стоимости, соответствующий приросту одного из факторов при фиксированной величине другого, отнесённый к величине прироста первого, показывает, сколько стоимости создаёт единица данного фактора. Однако, во–первых, верно ли то, что если дополнительному приросту фактора при неизмененном количестве другого соответствует некоторый прирост стоимости, то можно считать всю полученную дополнительную стоимость созданной только первым фактором?

И, во–вторых, почему, если взять точку , где , надо считать, что единица капитала в точке создаёт стоимости , а не стоимости?

Предположим временно, что ответ на первый вопрос положителен, и займёмся вторым. – частная производная в точке – показывает, чему равен прирост стоимости, соответствующий приросту единицы капитала в точке . Величина частная производная в точке показывает, чему равен прирост стоимости, соответствующий приросту единицы капитала в точке . В рассматриваемой теории распределения дохода утверждается, что единицей капитала, следовательно, и единицей капитала в точке , создаётся стоимости, несмотря на то что в точке прирост стоимости (Заметим, что .). Значит, основополагающий принцип теории, согласно которому стоимость, созданная фактором, может быть исчислена как величина прироста, соответствующая величине прироста фактора, применяется в одной точке и отвергается в других. Искусственность и бездоказательность этой конструкции бросается в глаза. В буржуазной литературе стало чуть ли не аксиомой считать для неё оправданием справедливость равенства

.

Это равенство верное. Если принять, что единицей труда создаётся стоимости, а единицей капитала — стоимости, то сумма стоимостей, созданных капиталом и трудом, будет совпадать с общей суммой вновь созданной стоимости[104]. Но буржуазные теоретики умалчивают о том, что для данных и можно найти бесчисленное множество х и у, которые давали бы

.

Что ни пара решений этого уравнения с двумя неизвестными, то новая теория стоимости! Достаточно лишь х назвать стоимостью, создаваемой единицей капитала, а у — единицей труда.

Рассмотрим теперь первый из поставленных вопросов. Речь в данном случае идёт лишь о функциональной зависимости. Справедливым здесь представляется то, что приросту фактора соответствует прирост стоимости. Ни на что иное, кроме соответствия, функция не указывает. Что же явилось действительной причиной прироста стоимости и, тем более, что является её субстанцией, в данном случае остаётся невыясненным.

Попутно следует отметить, что даже если речь идёт не о стоимости, а об объёме выпуска в натуральном выражении, то и в этом случае прирост продукции, соответствующий приросту одного из факторов, нельзя без обиняков считать созданным одним лишь этим фактором.

Другими словами, если есть производственная функция выпуска некоторого продукта от количества затраченного рабочего времени и объёма используемых средств производства, то в случае, когда приросту в точке соответствует прирост на , это вовсе ещё не означает, что создаётся одним лишь фактором . Прирост фактора может явиться причиной прироста выпуска, а создан весь выпуск , и в том числе прирост , людьми, вооружёнными теперь большим количеством средств производства.

Таким образом, теория распределения дохода Кларка, помимо систематического смешения стоимостного и натурально–вещественного аспекта проблемы, во–первых, принимает за аксиому то, что, как и труд, капитал создаёт стоимость, что его владелец должен получить всю созданную им стоимость. Во–вторых, исходя лишь из функциональной зависимости, она пытается определить, какой фактор и сколько создаёт стоимости. В-третьих, эта теория не придерживается своих же посылок, приписывая каждой единице капитала такую же величину созданной ею стоимости, как и последней единице капитала. Эти ошибки Кларка обусловили антинаучный, апологетический характер его теории, пытающейся опровергнуть тот непреложный факт, что стоимость создаётся трудом.

Рассмотренные модели не являются исключением. Экономико–математические модели не есть чисто математическое средство. Они несут большую социальную и идеологическую нагрузку.

Большинство моделей буржуазной политической экономии — это модели апологетические, лишённые научной ценности. Их единственная задача — приукрашивать капиталистический строй, затушевать капиталистическую систему эксплуатации.

Критика и разоблачение буржуазных экономических теорий требуют дальнейшего всестороннего развития марксистской политической экономии и использования для этого всех средств анализа, имеющихся в её распоряжении, в том числе и математики.

ПРОБЛЕМЫ ОПТИМАЛЬНОГО ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИКИ КАК ПОЛИТЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ [105]