Том 1

Просветительство — этот сложный, противоречивый и вместе с тем по-своему очень цельный комплекс философских, эстетических и политических представлений — сформировалось в XVIII веке. Позади была Английская буржуазная революция, компромиссная, но тем не менее оставившая огромный след в умах передовых людей всех стран Европы. В Англии, стране буржуазных свобод, относительной веротерпимости, развитой промышленности и более высокого, чем в феодальных странах, жизненного уровня, видели образец для своих стран французские и первые немецкие просветители. Но время шло своим чередом. Становилось ясно, что другие страны не просто будут «подтягиваться» к Англии, взяв ее правопорядки за образец, а двинутся дальше. Молодой Вольтер мечтал о политическом компромиссе а своей стране на английский манер. Он ненавидел абсолютистский произвол и клерикальное мракобесие, но боялся революции и верил, что можно без нее обойтись. Однако на старости лет он уже признавал неизбежность революции и говорил о ней как о «прекрасном времени», которое предстоит стране.

Сам по себе английский «низший средний класс» все время колебался между революционностью и законопослушанием. Он примкнул к чартизму, который, как говорил В. И. Ленин, представлял собой «первое широкое, действительно массовое, политически оформленное, пролетарски-революционное движение»,[1] и выходцы из мелкой буржуазии даже в какой-то мере его возглавили, но это, по словам Энгельса, и было одной из причин поражения чартизма. Этот класс боролся за расширение числа избирателей, чего требовал и рабочий класс, но, когда ему были пожалованы избирательные права, сразу почувствовал себя «становым хребтом нации» и сделался неплохой опорой для правящих классов. Появление крупной промышленности должно было, казалось, лишить его главной экономической опоры. Ручной труд сделался непроизводительным, а мелкому ремесленнику не под силу поставить в своей мастерской огромную, дорогостоящую паровую машину, которая оправдывала себя лишь в случае, если приводила в движение десятки, а то и сотни станков. Но в 1860 году француз Ленуар начал производство и продажу маленьких, вполне доступных по цене двигателей внутреннего сгорания, работавших на светильном газе, и положение заметно исправилось. Потом появилось электричество, и мелкие производители не нуждались больше в собственных источниках энергии. Ремесленников пожирали монополии, но они снова как-то выныривали, быстрее поспевая за модой. Доля мелкой буржуазии в национальном доходе быстро уменьшалась. То, что производила она, не могло идти ни в какое сравнение с тем, что производила промышленность. В торговле ее оборот составлял все меньшую долю по сравнению с оборотом крупных торговых фирм. Но само по себе число мелких буржуа оставалось солидным.

Когда Уэллс говорил о себе как о мелком буржуа, он имел в виду не только то, что был сыном лавочника. В гораздо большей степени речь шла о духовном родстве с этим исторически сложившимся классом, пронесшим через века свою демократическую традицию, доказавшим свою гибкость, жизненность, приспособляемость, а теперь, по мнению Уэллса, теряющего самые отрицательные свои качества: косность, необразованность и враждебность прогрессу. Именно на рубеже XIX и XX веков, когда Уэллс вступал в жизнь, из среды мелкой буржуазии впервые начала быстро рекрутироваться интеллигенция, и собственная судьба представлялась Уэллсу в этом смысле очень типичной.

Впрочем, стать хотя бы еще и не прославленным писателем, а просто человеком интеллигентной профессии и соответствующего склада мышления оказалось для Уэллса не просто. При всех его выдающихся способностях Уэллс уже подростком и юношей напрягал все силы, пользовался каждой свободной минутой для того, чтобы по возможности зачинить колоссальные прорехи в своих знаниях. Школа готовила из него приказчика, не более того, а он мечтал стать ученым. Но этого от него меньше всего ожидали. Сын лавочника становится лавочником. Такова была освященная веками традиция, а традиции в Англии всегда почитали, и министерство просвещения в этом смысле не составляло исключения.

Надо сказать, что, уже став прославленным писателем, Уэллс потратил немало времени и сил для того, чтобы улучшить и демократизировать систему народного просвещения в Англии. Он написал несколько сочинений по педагогике, популяризировал по всей стране опыт передовых учителей, помог основать первую в Англии школу с преподаванием русского языка. В эту школу он и отдал впоследствии своих детей.