Том 1. Арканзасские трапперы. Искатель следов

Асиендадо, благодаря своему имени, общественному положению и в особенности благодаря своему богатству, имел очень много сторонников во всех слоях общества.

Объявление приговора военного суда было выслушано в глубоком молчании, которое почти тотчас же перешло в сильную ярость, которую особенно проявляли богатые землевладельцы и индейцы Новой Мексики.

Брожение умов замечалось во всей стране, и губернатор, прекрасно сознававший свое бессилие рассеять надвигавшуюся грозу и, видимо, жалевший, что дело зашло так далеко, медлил с приведением в исполнение приговора и старался оттянуть дело до прибытия отряда драгун, присылки которых он требовал от правительства, потому что только одни войска и могли заставить народ покориться силе закона. Осужденные, которых губернатор до сих пор еще не осмелился перевести в ратушу, все еще временно содержались в тюрьме.

Двое всадников, о которых мы говорили, проехали не останавливаясь по улицам пустынного города и направились к невзрачному ранчо, выстроенному на берегу реки на противоположном конце города.

— Ну, — проговорил один из всадников, обращаясь к своему спутнику, — не правду ли я говорил?.. Теперь вы и сами видите, что весь город спит и за нами некому следить. Мы приехали как раз вовремя.

— Ба! — отвечал другой грубо. — Вы так думаете? В городе всегда попадается человек, который увидит то, что не следует, и по-своему перетолкует это.

— Очень возможно! — пробормотал первый, презрительно пожимая плечами. — Но, во всяком случае, меня это столько же интересует, как хромая лошадь.

— А я? — возразил с живостью другой. — Неужели вы думаете, что мне не все равно, что скажут или что подумают о нас? Погодите, ведь это, кажется, ранчо Андреса Гарота?.. Право, если я не ошибаюсь, эта жалкая лачужка должна быть непременно его ранчо.

— Да, да! Это его ранчо, и нам как раз сюда и надо… Если только этот дурак не забыл, что я назначил ему здесь свидание… Подождите одну минутку, сеньор падре, я подам ему условленный сигнал.

— Совершенно напрасно, Красный Кедр. Вы отлично знаете, что я всегда к услугам вашей милости, как только вам понадобится отдать мне какое-нибудь приказание, — отвечал насмешливый голос изнутри ранчо.

Вслед за тем отворилась дверь и показалась высокая фигура и умное насмешливое лицо Андреса Гарота.

— Ave Maria Purssima![78] — проговорили путешественники, соскакивая с лошадей и входя в ранчо.

— Sin Pesado concebida![79] — отвечал Андреc, беря лошадей за повод и отводя их в крраль, где он их расседлал и бросил им вязанку альфальфы[80].

Приехавшие в Санта-Фе всадники были Красный Кедр и брат Амбросио.

Изнемогая от усталости, так как им пришлось совершить длинный переезд, путешественники опустились на стоявшие у стены бутаки и, обтерев покрытые потом лбы, принялись вертеть сигаретки из маисовой соломы.

Помещение, где они находились, не имело в себе ничего привлекательного: это была довольно большая комната с двумя окнами, снабженными толстыми железными решетками; сквозь грязные окна едва проникал снаружи тусклый свет и придавал всей обстановке мрачный вид; на голых закопченных стенах кое-где были развешаны грубо раскрашенные картинки из священного писания.

Мебель состояла из трех или четырех колченогих столов, стольких же скамеек и нескольких бутак, потрескавшаяся и дырявая кожа которых указывала на их многолетнюю службу.

Пол был когда-то гладким земляным, но, благодаря грязи, приносимой с собой на ногах посетителями, он давным-давно утратил свой первоначальный вид.

Крепко запертая дверь вела в соседнюю комнату, где спал ранчеро; прямо напротив первой находилась другая дверь, через которую не замедлил появиться Андреc, как только покончил с уборкой лошадей.

— Я не ждал вас так рано, — сказал он, входя. — Ну, да все равно, милости просим. Что новенького?

— Честное слово, я ровно ничего не знаю, кроме того дела, из-за которого мы приехали сюда, и мне кажется, что это такое серьезное дело, что нам следует заняться исключительно им одним, — отвечал Красный Кедр.

— Caspita! Как, однако, вы спешите, compadre! — вскричал Андреc. — Но я надеюсь, что прежде чем начать разговор о серьезных делах, вы не откажетесь выпить чего-нибудь… У меня есть глоток мескаля, или же вы, может быть, предпочитаете пульке для прояснения мыслей… А?..

— Я совершенно согласен с вами, — перебил его брат Амбросио, — на дворе адская жара, и у меня язык совсем присох к небу от этой проклятой пыли.

— Cuerpo de Dios![81] — сказал Андреc, отправляясь разыскивать бутылку, которую он и поставил на стол перед своими гостями. — Обратите внимание, сеньор падре, эта штука очень крепкая, от нее можно даже умереть, карай!

— В таком случае, давай мне поскорей этого лекарства, болтун, — проговорил монах, протягивая стакан.

Все трое залпом опорожнили по полному стакану мескаля, а затем Красный Кедр, поставив свой стакан на стол, сказал:

— Ну, а теперь можно и потолковать… Хотите?..

— Как вам будет угодно, сеньоры, — отвечал Андреc, — но если вы желаете сыграть сначала в монте, имейте в виду, что у меня всегда найдутся карты для вас.