Том 1. Эмиль из Лённеберги и др.

Астрид хорошо помнит торпарей и статаров времен детства. Эти батраки, нанимавшиеся на год, сами не зная об этом, научили ее тому, чего не прочитаешь в книгах. Став старше, она поняла, как тяжело жить беднякам. С нежностью вспоминала Линдгрен всех тех, кто освещал, согревал любовью ее детство, кто сделал его счастливым. Больше всего дети Эрикссонов любили работника Пелле, который пришел в Нэс четырнадцатилетним сиротой и остался там навсегда.

Неподалеку от усадьбы в маленьких домишках жили «бедные из бедных», а чуть подальше в богадельне — доме для бедняков — ютились старики Йокке, Юхан, Один Грош (он никогда не брал милостыню больше одного эре) и блаженная Элин.

Частицу детства Линдгрен составляли бродяги. «Куда они девались? Может, последний из них исчез вместе с коростелем и последней парой быков?» — размышляет писательница.

Известный шведский писатель Альберт Энгстрём, также выросший в Смоланде, как-то сказал о своих земляках: «Ну как не любить такой народ!» «Да, — словно подхватывает его мысль Линдгрен. — Как не любить его! По крайней мере тех, кто окружал меня в детстве…»

* * *

«В давным-давно исчезнувшей убогой маленькой кухне статаров, казалось, свершилось чудо, и с того дня не было в мире другой кухни. Читаю ли я о чем-нибудь или пишу о чем-то, что происходит на кухне, это вечно и неизменно случается на кухне у Кристин…» — рассказывает Линдгрен. Да, это началось на кухне у Кристин, жены пастуха. Когда Астрид было примерно пять лет, она даже не подозревала, что на свете есть книги. Но вот однажды девочка пришла на кухню к Кристин и дочь ее — школьница Эдит — прочитала Астрид сказку о великане Бам-Баме и фее Вирибунде. Это было словно удар грома! Через много лет в сказке «Звенит ли моя липа, поет ли мой соловушка…» писательница расскажет, как впервые в жизни услышала сказку сиротка Малин.

И потом еще много-много книг прочитала ей Эдит. Книги эти дочь пастуха брала в школе. В те времена ни дети крестьян, ни дети статарей своих книг не имели. По крайней мере, их не было у Астрид, ее брата и сестер. Понемногу она научилась читать сама и начала «охотиться» за книгами. Первой собственной книжкой маленькой Астрид была «Белоснежка». Потом появился сборник шведских литературных сказок «Среди домовых и троллей» с чудесными рисунками шведского же художника Йона Бауэра. Самой любимой из прочитанных народных сказок стала сказка о необыкновенной любви принца Хатта из Подземного Королевства и молоденькой принцессы. С особой любовью вспоминает она сказки крупнейших писателей Скандинавии — датчанина Ханса Кристиана Андерсена, сказочника из Финляндии Сакариаса Топелиуса, творившего на шведском языке, а также сказочную эпопею своей соотечественницы Сельмы Лагерлёф «Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции». Всю жизнь помнит она, какое впечатление произвели на нее сказки Андерсена «Огниво», «Маленький Клаус и Большой Клаус». А «Гадкий утенок»! Андерсен для Линдгрен — учитель и величайший гений, самый замечательный скандинавский сказочник.

Тогда, в детстве, быть может, под влиянием прочитанного, нечто сказочное мерещилось Астрид в старушках, живших неподалеку в бедных домишках, и в бродягах на проселочной дороге. А быть может, это происходило потому, что маленькие Эрикссоны были напичканы историями о привидениях и призраках, которые слышали от бабушки Иды. Вообще в роду бабушки Иды были замечательные рассказчики, с большим чувством юмора, и этот дар перешел не только к ее сыну Самуэлю Августу и внучке Астрид, но и к другим детям Эрикссонов! Брат Гуннар стал членом риксдага — шведского парламента; он писал ироничные, остроумные политические сатиры; сестра Стина стала переводчицей, Ингейерд — журналисткой. Не случайно Самуэль Август говаривал: «Удивительные у меня дети! Все работают со словами. Как могло такое получиться в одной семье?»

Детская фантазия Астрид, ее брата и сестер окрашивала их будничную жизнь в праздничные цвета, овевала ее сказочностью. Вот пример. Однажды утром, в апреле, случилось «чудо». Астрид и Гуннар зашли в свинарник посмотреть на новорожденных поросят. Подле большой свиньи на соломе теснился десяток крошечных поросят. И вдруг детям показалось, что в углу они видят еще и новорожденного зеленого дракончика с маленькими злыми глазками. А дальше уже заработала безудержная детская фантазия.

— Что это такое? — спросил Гуннар.

Он был так удивлен, что почти не мог говорить.

— Кажется, это дракон, — ответила Астрид. — У свиньи родилось десять поросят и один дракон.