Том 1. Хоббит. Властелин колец. Братство кольца. Часть 1

Оттуда, из миров инобытия, получал человек представление о том, куда и как ему идти, чего опасаться на своем пути, чего избегать всеми силами, чтобы не попасть в эволюционный тупик и не метаться в нем бесконечно долго, теряя силы и предназначение. О таких ловушках Толкин предупреждает особо, не боясь сюжетных повторов в «Сильмариллионе» и «Властелине Колец».

Моргот объявляет Арду своим владением, и в изначально гармоничный мир приходят войны; Феанор объявляет Сильмариллы своими, и с этого момента искривляются пути Перворожденных Детей Илуватара.

Верен отказывается от владения Сильмариллом и побеждает самое Смерть; Эарендил отказывается от обладания Сильмариллом и искупает грех целого народа.

Элендил возжелал Кольцо и погиб. Боромир только протянул руку к Кольцу и пал. Денетор страстно стремился к обладанию Кольцом и погиб. Плохо кончили Горлум, Саруман и Саурон. Фродо отказался от обладания страшным символом и, подобно Эарендилу, вывел из-под ужасной судьбы целый мир.

Эта простая мысль о корысти, с которой начинаются беды мира, старше христианских заповедей, но это ничуть не смущает Толкина, как не смущает его бездна времени, открывшаяся за словами об «Эарендэле, светлейшем из ангелов», вычитанными в молодости. Идея многомерности мира, взаимосвязь и взаимообусловленность различных миров, смертельная опасность единоличной тирании, приоритеты личности, — это и многое другое позволяет отнести профессора Толкина к редкой и славной когорте вестников, чьи имена навеки остались в истории культуры, вестников, приходивших в мир во времена мрачные и сложные, чреватые глобальными катаклизмами, для того, чтобы в очередной раз добро могло противостоять злу. Толкин из тех, кто, по словам Льюиса, «слышит» внутри Британии Логрис, ощущает сложнейшую паутину связей, соединяющих миры. И если, не дай Бог, прав английский теолог Блекмур, называвший в качестве одной из характеристик нашего столетия возвращение дьявола в качестве авторитета, то, значит, обязательно появится либо Толкин, либо Льюис, либо Вильямс, а то и все сразу, сорвут маску со зла, вернут в мир истинные ценности.

И Толкин, и Андреев четко и определенно называют смысл существования человека в этом эоне: со-творчество Тому, Кто дал этот мир во владение людям, сотворчество в деле построения здания общечеловеческой культуры, преобразования этого мира от инстинктивных, тварных форм существования к высотам духа. Напомним, что одной из задач «Розы Мира», как организации, Андреев называет превращение планеты в сад. В финале «Властелина Колец» Фродо — герой, которым читатель может восхищаться на протяжении всей трилогии, но едва ли станет отождествлять себя с ним, — отходит на второй план, а на первый выдвигается персонаж, который был куда ближе и милее автору, — садовник Сэм.

Интересно отметить, что Даниил Андреев одним из даров, вручаемых вестнику, называл «способность к созерцанию панорам иных миров». Не явилось ли возникновение грандиозной панорамы Среднеземья результатом такой способности? Андреев также утверждает, что подлинный художник, начиная творение здесь, в мире тварном, продолжает его в посмертии в мирах инобытия. Но именно этой мысли посвящена замечательная автобиографическая притча Толкина «Лист работы Мелкина».

Н. Григорьева, В. Грушецкий

ХОББИТ, ИЛИ ТУДА И ОБРАТНО Повесть-сказка

Перевод Н. Рахмановой

1. НЕЖДАННЫЕ ГОСТИ

Жил-был в норе под землей хоббит. Не в какой-то там мерзкой грязной сырой норе, где со всех сторон торчат хвосты червей и противно пахнет плесенью, но и не в сухой песчаной голой норе, где не на что сесть и нечего съесть. Нет, нора была хоббичья, а значит — благоустроенная.

Она начиналась идеально круглой, как иллюминатор, дверью, выкрашенной зеленой краской, с сияющей медной ручкой точно посередине. Дверь отворялась внутрь, в длинный коридор, похожий на железнодорожный туннель, но туннель без гари и дыма и тоже очень благоустроенный: стены там были обшиты панелями, пол выложен плитками и устлан ковром, вдоль стен стояли полированные стулья, и всюду были прибиты крючочки для шляп и пальто, так как хоббит любил гостей. Туннель вился все дальше и дальше и заходил довольно глубоко, но не в самую глубину Холма, как его именовали жители на много миль в окружности. По обеим сторонам туннеля шли двери — много-много круглых дверей. Хоббит не признавал восхождений по лестницам: спальни, ванные, погреба, кладовые (целая куча кладовых), гардеробные (хоббит отвел несколько комнат для хранения одежды), кухни, столовые располагались в одном этаже и, более того, в одном и том же коридоре. Лучшие комнаты находились по левую руку, и только в них имелись окна — глубоко сидящие круглые окошечки с видом на сад и на дальние луга, спускавшиеся к реке.