Том 1. Красная комната. Супружеские идиллии. Новеллы

Тропинка в этом месте превратилась в проезжую дорогу и вела к хижине, прилепившейся к скале. Когда Текла приблизилась к маленькой двери, состоящей лишь из нескольких досок, она заметила, что внутри защелка висела на петле, из чего она заключила, что в доме никого нет. Тогда она осмотрела кругом странную хижину и заметила прикрепленный над дверью козлиный рог и прибитую посреди порога подкову. В углу, в чашке, рос любисток, показавшийся ей страшно вонючим, когда она нагнулась, чтобы понюхать его; позади этого противного растения лежал свернувшись еж и спал.

Все здесь казалось Текле странным и внушало ей чувство особого страха. Она только собралась было идти дальше, как из хижины донеслись до нее человеческие голоса. Любопытство на мгновение пересилило страх, она приблизила лицо к двери, чтобы увидеть в щелку, что делалось внутри, как вдруг вздрогнула, чуть не вскрикнула и быстро спряталась за угол.

Тихо ступая, вошла Текла снова в лес, чтобы отыскать дорожку, которая довела бы ее домой. То, что она только что увидела в хижине, потрясло ее до глубины души, в особенности потому, что она никак не могла объяснить себе присутствия Эббы у этой таинственной старухи, которая не могла быть не кем иным, как колдуньей, судя по внешним атрибутам, вывешенным ею наподобие вывески.

По обычной ассоциации идей вспомнила она теперь случай на мосту у Блазигольма, участие Эббы к судьбе колдуньи и только теперь удивилась тому, что она раньше не подумала объяснить себе, как попала знатная барышня в толпу простонародья, глядящего на такое страшное зрелище. Оба сходных случая сливались теперь в ее воображении, и одно становилось объяснением другого; оба соединялись в одно и порождали страшное подозрение, разросшееся скоро до полной достоверности: Эбба — колдунья.

Затем она стала думать о том, что из этого может произойти, и решила, что лично для нее последствия могут быть весьма печальные. Если допустить, что все выйдет наружу, что в настоящее время весьма возможно, то Текла лишилась бы рая и снова была бы низвергнута в преисподнюю. Как молния ее ослепило воспоминание о том, какие гордые, надменные слова она написала мужу, стараясь дать ему понять, что она не стремится к совместной жизни с ним.

Придя в волнение от воспоминания об этом резком письме, она ускорила шаги, желая скорей вернуться домой и, если еще не поздно, задержать письмо.

Опять начал редеть лес, и она достигла садовой калитки, не встретив ни души. Она привела немного в порядок свое платье, вытерла о траву запыленные башмаки и быстрыми шагами направилась к замку.

Первое, что она сделала, это отыскала горничную, которой передала утром письмо, но та объяснила ей, что оно уже ушло на яхте.

Затем с чувством тревоги на душе она прошла по ряду комнат; встречающиеся ей служанки и лакеи низко кланялись; очутившись в этих массивных стенах, непроницаемых для холода, видя буфеты, уставленные блюдами и кувшинами, которым не грозило остаться когда-нибудь пустыми, она почувствовала спокойствие, которое испытывают богачи; все мысли о грозящих неприятностях покинули ее.

Сама того не замечая, вошла она в библиотеку. Фолианты белого пергамента, in-quarto в темных кожаных переплетах, брошюрки и диссертации на турецкой бумаге, кипы рукописей украшали стены обширной комнаты, на потолке которой висела саламандра. На дубовом столе посреди комнаты стояли астролябия и глобус.

Текла обошла все полки и шкафы, машинально трогая книги и инструменты, рассеянная, как бы отсутствующая, погруженная в мысли, на которые получить ответа не могла. Вдруг она остановилась перед какой-то полкой, взяла в руки том in-quarto в сафьяновом переплете с металлическими застежками и тут же заметила, что за этой книгой была другая, маленькая, по виду похожая на альманах. Это возбудило ее любопытство, и она вытащила книжку, очевидно намеренно спрятанную за более громоздкой. Она прежде заинтересовалась обложкой, на которой красной краской был нарисован герб Пресвятой Девы Марии, два скрещенных треугольника и гвозди с креста Иисуса, или три прямых линии и три скрещенных. Затем открыла она книжку и прочла следующие слова, написанные чернилами: «Книга черной магии, или Клирианус, — тайна толкований, примет, чар и верное и краткое истолкование поездок в Блокеберг и на гору Трол, в коем ясно описано, как Ботиль из Линденберга был введен в Блокеберг и что он там увидел и услышал».

Текла остолбенела и могла только поставить на прежнее место большую, вынутую ею книгу; маленькую же она держала в руках и не сводила глаз с исписанных страниц. Неожиданность была слишком велика, кровь прихлынула ей в голову, и она с трудом могла читать. С книгой в руках опустилась она в большое кресло и обвела глазами все полки, стараясь ни о чем не думать, чтобы успокоиться и прийти в себя. Однако одна мысль все же неудержимо вылилась из ее воображения и заглушила все остальные, рождающиеся в ее голове. Как могла она угадать, что эта книжка скрыта была за той, большой? И почему среди сотен других книг рука ее направилась именно к ней?