Том 1. Очерки Боза. Мадфогские записки

— Александер! — перебила мать.— Как ты смеешь задавать такие вопросы мистеру Минсу!

— А почему ему можно спрашивать, а мне нельзя? — возразил бойкий ребенок, и мистер Минс тут же решил про себя, что не оставит ему в наследство ни единого шиллинга. Как только стихло веселье, вызванное ответом юного Александера, какой-то щуплый, ухмыляющийся джентльмен с рыжими бакенбардами, который сидел в конце стола и в течение всего обеда тщетно пытался рассказать кому-нибудь парочку анекдотов о Шеридане, обратился к мальчику весьма покровительственным тоном:

— Алек, какая часть речи «быть»?

— Глагол.

— Умница,— с материнской гордостью произнесла мйссис Бадден.— Ну, а что такое глагол?

— Глагол — это часть речи, обозначающая состояние, действие или ощущение, например, я есмь, я управляю, я управляем. Дай мне яблоко, мама.

— Я дам тебе яблоко,— сказал джентльмен с рыжими бакенбардами, по всей видимости друг дома (иначе говоря, миссис Бадден постоянно приглашала его, независимо от того, нравилось это мистеру Баддену или нет),— если ты скажешь, что означает слово «быть».

— Бык? — сказал чудо-ребенок после некоторого колебания.— Это животное с рогами.

— Нет, милый,— нахмурилась миссис Бадден.— «Бык» — «к» на конце — существительное.

— Существительное, как видно, для него существеннее,— ухмыльнулся рыжий джентльмен, усмотрев в этом отличный повод для каламбура.— Он еще не знает, что самое существенное — это существовать. Хе-хе-хе!

— Господа! — громовым голосом, с весьма значительным видом произнес Бадден, сидевший на другом конце стола.— Будьте настолько любезны, наполните ваши стаканы. Я хочу предложить тост.

— Внимание! Внимание! — крикнул рыжий джентльмен, передавая гостям графины.

Когда они обошли стол, Бадден продолжал: — Господа, среди нас присутствует одно лицо...

— Внимание! — перебил его джентльмен с рыжими бакенбардами.

— Ради бога помолчите, Джонс,— взмолился хозяин.— Так вот, среди нас присутствует одно лицо,— продолжал он,— обществом которого мы все наслаждаемся и... и... беседа с этим лицом, несомненно, доставила всем присутствующим величайшее удовольствие.

«Слава богу, это он не обо мне»,— подумал Минс, вспомнив, что по свойственной ему застенчивости и замкнутости он за все время своего пребывания в этом доме не произнес и десяти слов.

— Господа, сам я человек весьма незначительный, и, быть может, мне следует просить прощения за то, что я предлагаю вышеупомянутому липу свою дружбу и любовь, то есть те чувства, которые побуждают меня встать и провозгласить тост за здоровье этого лица — лица, которое несомненно... то есть лица, чьи высокие достоинства внушают любовь тем, кто его знает... а кто не имеет удовольствия его знать, те не могут не испытывать к нему уважения.

— Правильно! — раздались поощряющие и одобрительные возгласы.

— Господа,— продолжал Бадден,— мой кузен — это человек, который... который приходится мне родственником...

— Внимание! Внимание!

Минс издал довольно внятный стон.

— ...которого я счастлив видеть у себя и который, не придя сюда, лишил бы нас великого удовольствия его видеть. (Громкие крики одобрения.) Господа, я чувствую, что начинаю злоупотреблять вашим вниманием. Чувствуя... э... э... с чувством... э... э...

— Отрады,— подсказал друг дома.

— ...отрады, я предлагаю выпить за здоровье мистера Минса.

— Встать, господа! — крикнул неутомимый человечек с бакенбардами,— и почествуем мистера Минса! Прошу повторять за мной. Гип-гип-ура! Гип-гип-ура! Гип-гип-ура-а!

Все глаза были устремлены на виновника торжества, который, пытаясь скрыть смущение, сделал большой глоток портвейна и чуть-чуть не захлебнулся. После паузы, такой длинной, насколько позволяли приличия, он встал, но, как иногда пишут в газетах, «мы, к сожалению, лишены возможности передать хотя бы суть выступления достопочтенного джентльмена». Изредка можно было разобрать слова «в этом обществе»... «честь»... «пользуюсь случаем»... и «великое счастье» — они то и дело повторялись, а лицо оратора выражало крайнюю растерянность и смущение, и это убедило гостей, что он произнес отличную речь; поэтому, когда он опустился на место, все закричали «браво» и шумно захлопали в ладоши. Джонс, давно уже ожидавший, когда придет его час, вскочил со стула.

— Бадден,— воскликнул он,— разрешите и мне предложить тост!

— Конечно,— ответил Бадден и, обращаясь к Минсу через стол, вполголоса добавил: — Дьявольски остроумный малый, вам понравится его речь. Умеет говорить о чем хотите, и всегда складно.

Минс поклонился, и мистер Джонс заговорил: