Том 1. Очерки Боза. Мадфогские записки

У нас нет сведений о том, настаивало ли британское правительство, по истечении этого срока, чтобы мистер Баркер возвратился в Англию, или только не требовало его пребывания за ее рубежами. Однако мы склонны считать второе предположение более вероятным, ибо по приезде он не занял высокого поста, а удовольствовался должностью помощника конюха при извозчичьей бирже на углу Хэймаркет. Именно здесь, сидя на поставленных у края панели бочках, где хранилась вода для лошадей,— причем грудь его украшала медная бляха с номером, прицепленная к надетой на шею массивной цепи, а щиколотки были преоригинально обернуты соломой,— именно здесь он, очевидно, досконально изучил человеческую природу и приобрел тот богатый опыт, который столь ощутимо сказался в его дальнейшей деятельности.

Через несколько месяцев после того, как мистер Баркер заступил эту должность, появился первый омнибус, что дало новое направление общественной мысли, но помешало многим извозчикам двигаться в каком бы то ни было направлении. С гениальной прозорливостью мистер Баркер сразу проник в самую суть дела — он понял, каким жестоким уроном грозит извозчичьим биржам, а следственно, и конюхам, успешное развитие нового вида транспорта. Смекнул он и то, что теперь самое время подыскать более прибыльное занятие; его предприимчивый ум тотчас подсказал ему, какие доходы сулит возможность заманивать юных, неискушенных пассажиров — а дряхлых и беспомощных просто запихивать — в омнибус, идущий не туда, куда надо, и катать их по городу до тех пор, пока они, доведенные до отчаяния, не откупятся, внеся по шести пенсов с головы; сам мистер Баркер образно называл это «так допечь их, чтоб порастрясли мошну».

Его заветным мечтам вскоре суждено было сбыться. На извозчичьих биржах упорно говорили о том, что скоро начнет ходить омнибус между Лиссон-Гров и Английским банком, по Оксфорд-стрит и Холборну; эти слухи подтверждались появлением все большего числа омнибусов на Пэддингтон-роуд. Мистер Баркер осторожно, под рукой, навел справки. Оказалось, что все — истинная правда: первый рейс «Принца Уильяма» ожидался в ближайший понедельник. Новый омнибус был снаряжен как нельзя лучше: должность кучера занял энергичный молодой извозчик, славившийся своей лихостью — не так давно он полюбовно уладил дело с родителями трех покалеченных детей и только что отсидел положенный срок за то, что сбил с ног одну старушку; что же касается вакантного поста кондуктора, то дальновидный хозяин, осведомленный о высоких достоинствах мистера Баркера, с первых же слов отдал его бывшему конюху. Итак, омнибус начал курсировать, и мистер Баркер, облаченный в новый наряд, ступил на новое поприще.

Не станем перечислять все усовершенствования, введенные — хоть и медленно, но верно — в омнибусное движение этим необыкновенным человеком: так много места мы не можем уделить ему в нашем беглом очерке. По общему признанию, именно он изобрел тот способ езды, который впоследствии получил столь широкое распространение; заключался он в том, что за каждым омнибусом вплотную следовал второй, и как только первый останавливался, дышло заднего омнибуса либо просовывалось в открытую дверь переднего, либо врезалось в спину пассажиру или пассажирке, собирающихся войти,— весьма остроумная и веселая затея, в которой с особенной силой проявились изобретательность и смелый полет мысли, отличающие все действия этого поистине великого человека.

Разумеется, у мистера Баркера были противники: у какого общественного деятеля их нет? Но даже самые заклятые враги его не стали бы отрицать, что и шести кондукторам, вместе взятым, не удавалось препроводить на остановку «Банк» так много старичков и старушек, желавших попасть в Пэддингтон, и наоборот — завезти в Пэддингтон столько старичков и старушек, хотевших очутиться на остановке «Банк»; и что бы ни говорили недоброжелатели, лицемерно пытающиеся поставить под сомнение неопровержимые факты, им отлично известно, что он силком отправил и на ту и на другую остановку немалое число престарелых особ обоего пола, которые вообще не имели ни малейшего желания куда-либо ехать.

Не кто иной, как мистер Баркер, был тот кондуктор, который в свое время совершил благороднейший поступок — продержал мастерового на подножке омнибуса, шедшего полным ходом, пока всласть не исколотил его, а под конец столкнул на мостовую. И пьяный буян, самым оскорбительным образом выставленный за дверь питейного заведения и в порыве праведного гнева лягнувший хозяина под коленку, от чего тот умер, должен бы оказаться мистером Баркером. Именно «должен бы», ибо только незаурядная личность способна на такой подвиг.

Теперь это событие стало достоянием истории; оно виесено в анналы Ньюгетской тюрьмы; и мы от души желали бы воздать хвалу мистеру Баркеру за проявленное геройство. Однако мы вынуждены признать, что, к сожалению, это не его заслуга. О, если бы, ради поддержания фамильной чести Баркеров, мы могли сообщить, что виновный оказался его родным братом!