Том 1. Отец

За окном надвигались осенние сумерки, в домах зажигались огни, а гости никак не могли разойтись. Петр Никитович и многие другие впервые сегодня ощутили ту свободу, какую приносит любовь Божья, изливаясь в сердца Духом Святым.

В беседе Владыкин заявил, что он больше не может ждать и во что бы то ни стало должен принять крещение. Было решено послать Петра Никитовича в Москву, разыскать там своих братьев, креститься самому и спросить, что делать им дальше. От имени всех присутствующих составили письмо, в котором изложили все свои нужды и просьбы, включая просьбу крестить брата.

Поездка Владыкина к братьям в Москву была благодатью на благодать. По приезду он попал на богослужение, где его с любовью встретили братья: Николай Григорьевич Федосеев со своей спутницей Анной Родионовной и пресвитер общины Василий Васильевич Складин. Петра Никитовича усадили в первых рядах. Оказавшись впервые в многолюдном собрании, он пришел в неописуемый восторг. Когда же все запели «Отраду небесную для сердец нам послал Отец», ему казалось, что его кто-то ухватил под руки, поднял и не опускает. Когда же запел хор, чего Петр Никитович вообще не слыхал отродясь, его еще приподняло, кажется, куда-то выше стула. Во время всего собрания он имел такое чувство, как будто был не на земле.

Ночь на квартире брата Федосеева прошла без сна в беседах и обмене впечатлениями от пережитого. Такое множество людей были вместе и по той причине, что братья из ближайших губерний приехали по приглашению на Всероссийский съезд баптистов, состоявшемся в ноябре 1921 года, и приезд Петра совпал с этим событием.

На следующий день ему объявили, чтобы он готовился к крещению, так как переданное письмо принято братьями с большой радостью. Беседа перед крещением была краткой и состояла больше из рассказа Владыкина о том, как привел его Господь ко спасению. Крестили его в помещении, в баптистерии, при небольшом количестве верующих, но в исключительно благословенной обстановке. В душе Петра все трепетало, для него было все ново, имело печать неизведанной стройности и святости. Петр не мог объяснить разницу между православной церковью, где был он раньше, с той, в которую он теперь вступил. Это была церковь иная, живая, про которую он раньше никогда не знал. После крещения над ним молились с возложением рук, совершили вечерю Господню, а также написали маленькое ответное письмо к его оставшимся друзьям. Власова Ивана Алексеевича некоторые знали лично. Дав обильные наставления, Петра пригласили как гостя присутствовать на предстоящем съезде, на что он с радостью согласился.

Одно из разосланных письменных приглашений на съезд попало в соседние с родиной Владыкина места. Жители нескольких деревень, из которых состояла община, жили в крайней бедности, и только с принятием истины Божьей положение их стало понемногу поправляться. К тому же и прошедшие войны вконец истощили крестьян Рязанской губернии. Полученное письмо-приглашение на съезд было зачитано вслух после собрания. Все были обрадованы, что их, таких далеких, тоже вспомнили. Почти каждый подержал это письмо в руке, почти каждому хотелось побывать среди братьев в Москве. Но как заговорили про поездку, все притихли. Поезд проходил недалеко от их деревни единственный раз в день и шел до Москвы сутки. Когда узнали о том, что билет дорогой, так вот и притихли и только посматривали друг на друга и долго сидели почти до темна.

— Ну что ж, братушки! — поднялся из-за печки один старичок. — Видать, резвых нет, аль есть, да гаманец пустой. — Все с улыбкой нагнули головы. — А упускать-то такое счастье нешто можно? — продолжал он. — Я вот со своей старушкой поговорил, да и решились мы, у Бога милости много, поеду, видать, братцы, на старости лет поглядеть на братков, какие они, да и послухать. Мы кое-что из худобы продали, хотелось телку купить, вот деньги-то и приблюли. Да уж, видать, Божие-то дороже.

Все облегченно вздохнули и с молитвой благословили дедушку в дорогу. Разрядили его новым зипуном, лапти надели двойные, обмотки новые, холщевые, да и в торбу положили еще и вторую смену, харчей собрали и на подводе подвезли на станцию к поезду.

На съезд дедушка пришел не последним. Его провели на передние места, но усидеть он никак не мог, все глядел на окружающих. Когда все запели «Дорогие минуты нам Бог даровал», дедушка всплеснул руками и, ударив себя по бедрам, громко проговорил: «Не даром!»

Один за другим братья: П.В. Павлов, М.А. Тимошенко, И.П. Шилов выступали с проповедями и всякий раз дедушка, приходя во все большее изумление, хлопал себя по коленкам и восклицал: «Не даром!» По окончанию собрания певчие и все присутствующие запели: «Братья, все ликуйте, славный день настал!» После этой песни среди минутной водворившейся тишины он, не помня себя от восторга, громко воскликнул: «Недаром!»