Том 1. Повести и рассказы

Все это отразилось на развитии польской общественной мысли. Буржуазные и буржуазно-демократические идеологи, опираясь на философию западноевропейских позитивистов (Конта, Милля, Спенсера, Бокля и других), выдвигают в 60-е годы программу так называемого «польского позитивизма». Главное в польском позитивизме (в отличие от западного образца) — это не философские и социологические проблемы, а практические задачи и лозунги социального и политического порядка. Позитивисты выступили как глашатаи буржуазного прогресса, причем в мирной, эволюционной его форме. Они призывали современников трудиться, содействуя экономическому благосостоянию страны, выступали за самоуправление для широких слоев населения, равноправие женщин, ратовали за развитие и пропаганду естественных и технических наук, порицали крепостнические порядки, шляхетское чванство и паразитизм, обскурантизм клерикалов и крайние формы шовинизма. Нетрудно заметить, что в определенной, весьма, правда, ограниченной степени либерально-буржуазная позитивистская программа по сравнению со старым шляхетским консерватизмом имела положительное значение, поскольку она выдвигала ряд важных общественных задач, поскольку борьба с наследием феодальной эпохи, с крепостничеством и его пережитками оставалась в Польше актуальной. Этим и объясняется тот факт, что на первых порах позитивизм оказал влияние на некоторых публицистов и писателей, желавших, чтобы в ходе буржуазного прогресса улучшилось положение широких масс, надеявшихся, что народ выгадает от распространения знаний, от «работы у основ», которую поведет обратившаяся к народу интеллигенция. Благодаря этому позитивизм наложил свой отпечаток на ряд произведений художественной литературы своего времени, в том числе на некоторые произведения таких мастеров, как Элиза Ожешко, Прус, молодой Сенкевич. Сыграли свою роль и настроения подавленности, усталости, разочарования, распространившиеся в обескровленном Королевстве Польском непосредственно после разгрома восстания, когда часть демократической общественности решила путем каждодневной незаметной работы добиваться, хотя бы в урезанном виде, осуществления некоторых из прежних народолюбивых идеалов. Но, трактуя идею национальной революции как безнадежно устаревшую «шляхетскую романтику», позитивизм выбросил за борт то демократическое содержание, которое было в программе «красных» 1863 года. Демократически настроенной интеллигенции с течением времени довелось разочароваться по крайней мере в ряде пунктов позитивистской программы, убедиться, что она не лечит социальных язв, пришлось — писателям в художественном творчестве зачастую опровергать эту программу. В работах же наиболее последовательных своих глашатаев позитивизм очень скоро выступил как антинародное, открыто реакционное, эгоистически-классовое буржуазное мировоззрение. Лозунги «органического труда», «работы у основ» выродились в неприкрытое восхваление буржуазного предпринимательства и наживы, презрительное игнорирование интересов крестьянства и рабочего класса, в проповедь классового мира, «гармонии» между грабителем и ограбленным. Позитивистская публицистика начала выступать за союз шляхты с буржуазией, делать реверансы в сторону земельной аристократии и клерикалов. Призывы позитивистов к культурнической и филантропической деятельности в деревне и городе, своеобразная теория «малых дел», свелись к отвлечению крестьян, рабочих, интеллигенции от революционной борьбы.

Публицистические статьи Пруса, написанные в период, когда борьба с пережитками крепостничества оставалась для Польши первостепенной задачей, являются свидетельством увлечения писателя позитивистскими идеями и попыткой — обреченной в конечном счете на неудачу — развить некоторые из положений позитивизма не в буржуазном, а в демократическом направлении.

В публицистике 70-х годов Прус призывает польское общество без различия сословий и классов дружно трудиться «на общую пользу». «Покорившись необходимости, — пишет он в статье „Наши грехи“ (1872), — займемся уплатой общественных долгов, урезыванием наших потребностей, поднятием сельского хозяйства и промышленности, укреплением родственных и общественных уз, увеличением количества браков, уменьшением детской смертности, помощью обездоленным, распространением здравых начал просвещения и нравственности. При этом не одно крупное поместье придется разделить на мелкие, не один фрак сменить на рабочую блузу, герб — на вывеску, перо — на молоток и аршин, придется во многом себе отказать, о многом позабыть, а главное учиться и учиться».