Том 1. Рассказы и повести

Берег Бадя оживился: повсюду замелькали лопаты, мотыги. Старый Пал Шош даже багор притащил. Крестьяне принялись рыть канавки, чтобы вода стекала по ним с огородов прямо в реку. Только не вздумала бы она вернуться обратно, да еще с подкреплением!

Мутный речной поток подмывал берег, поросший густым лозняком, срывая с деревьев не только листву, но и кору. То и дело с берега обрушивались большие глыбы земли и как будто таяли в волнах. Надо было ожидать, что к утру деревню еще тесней опояшет кружево извилистого берега и зубцы его будут вырезаны заново.

Река несла бревна, двери, соломенные кровли, оконные ставни, корыта и множество всякой домашней утвари. (По-видимому, где-то смыло водой целые дома.) А вон плывет копна сена, за ней пенистые волны мчат какой-то четырехугольный чурбан.

Но вот луна осветила этот странный предмет. Да это же вовсе не чурбан, а разрисованный тюльпанами сундук. А на его крышке — ну и чудеса! — смирнехонько сидит малюсенький барашек!

Так и есть, самый настоящий барашек! Сейчас сундук прибило ветром совсем близко к берегу, и со двора Яноша Тота-Нэрени было хорошо видно, как бедняжка, подогнув под себя задние ножки, передними старается удержаться на крышке сундука. Шерстка у барашка шелковистая, сам он весь беленький, только на спине два черных пятнышка, а на шее — красная лента. Видно, кто-то очень любил этого барашка!

И с таким терпением и спокойствием путешествовал барашек на своем колыхающемся с боку на бок суденышке, будто отправился в плаванье по собственной охоте. Если он и блеял порой, то, верно, лишь оттого, что был голоден. А между тем он мог бы, пожалуй, и закусить, если б только сундуку удалось догнать плывущую впереди копну сена. Ведь она совсем близко» вон огибает овин тетушки Пери! Вперед, старый сундук, догоняй ее!

Люди на берегу все глаза проглядели, ждали, что сундук с барашком снова покажется, стоит ему только доплыть до излучины реки. Да только так ничего и не дождались: то ли темнота его поглотила, то ли на полпути выудил багром Пал Шош. Как бы там ни было, к утру все выяснится.

Однако почтенный Шош уверял, что хоть он и был на берегу, но никакого сундука и в глаза не видел. Что ж, не видел — значит, так оно и есть. Ведь это утверждает богатый, всеми уважаемый человек, который нынче потому только от должности помощника сельского старосты отказался, что рассчитывает в будущем году, коли жив будет, не помощником, а самим старостой стать.

И все-таки… Странно как-то получается: на верхнем конце деревни все видели, а на нижнем конце ни один человек не приметил ни сундука, ни ягненка. И обрываются следы как раз возле огорода Пала Шоша.

Ох, сколько же на свете злых языков, если в одном этом селе их нашлось не меньше сотни! Во время молебна, вместо того чтобы благодарить бога, что пощадил их село, принялись люди обсуждать случай с барашком, перемывать косточки соседу, отрываясь от этого занятия лишь для того, чтобы послюнявить пальцы и перелистнуть страницу молитвенника.

Бросили грязное подозрение на почтенного Шоша. Мол, кроме него, некому было выловить из воды сундук! Ну, да ладно! Бог-то, он все видит и так этого дела не оставит! Сколько веревочке не виться, а кончику быть… Сыщется пропажа, как ни таись!

И каких только слухов не передавали из уст в уста! Ума не приложишь, кто это все выдумывает! Говорили, будто сундук доверху был набит старинными серебряными талерами. Некоторые даже точно называли их количество.

Но как ни говори, а вполне может статься, что и у старого Шоша рыльце в пушку! Недаром же побывавший в Бодоке гозонский скорняк Дёрдь Мочик, который, между прочим, выпить не дурак, все заговаривает про то, что не будь у него рот на замке, мог бы, мол, кое-что порассказать… Вот и пойди тут разберись!

Только насчет серебряных талеров все это, конечно, одна пустая болтовня.

Теперь-то нам уж доподлинно известно, что в сундуке том не было и гроша завалящего. А лежало в нем приданое известной майорнокской красавицы Агнеш Бало: три перкалевых юбки — одна широкая, из четвертного материала, — шесть полушалков, две косынки, безрукавка с серебряными застежками, десять батистовых блузок, да еще ментик, да сапожки на рантах — совсем новые, даже и подковки на них не успели еще набить. Бедняжка Агнеш Бало: все-то ее богатство было в этом сундучке!

Половодье способно порой разрушить не только халупку полевого сторожа, но и чью-нибудь свадьбу. Без хорошего наряда к алтарю не пойдешь, кому хочется выставлять себя на посмешище! У бедняжки Агнеш все давным-давно было приготовлено к свадьбе, хотя зарабатывать ей свое приданое пришлось тяжелым батрацким трудом: по одной вещичке все собирала. Свадьбу намечали на осень, в праздник винограда, так, по крайней мере, заявил в прошлую субботу сам жених. А теперь — если она и будет когда-нибудь, то не скоро.