Читаем Том 1. Стихотворения 1939–1961 полностью

Все, кто пали —Геройской смертью,Даже тот, кого на бегуПуля в спину хлестнула плетью,Опрокинулся и ни гугу.Даже те, кого часовойЗастрелил зимней ночью сдуруИ кого бомбежкою сдуло, —Тоже наш, родимый и свой.Те, кто, не переехав Урал,Не видав ни разу немцев,В поездах от ангин умирал,Тоже наши — душою и сердцем.Да, большое хозяйство —                                            война!Словно вьюга, она порошила,И твоя ли беда и вина,Как тебя там расположило?До седьмого пота — в тылу,До последней кровинки —На фронте,Сквозь войну,Как звезды сквозь мглу,Лезут наши цехи и роты,Продирается наша судьбаВ минном поле четырехлетнемС отступленьем,Потом с наступленьем.Кто же ей полноправный судья?Только мы, только мы, только мы,Только сами, сами, сами,А не бог с его небесами,Отделяем свет ото тьмы.Не историк-ученый,А воин,Шедший долго из боя в бой,Что Девятого мая доволенБыл собой и своею судьбой.

МЕСЯЦ — МАЙ

Когда война скатилась, как волна,С людей и души вышли из-под пены,Когда почувствовали постепенно,Что нынче мир, иные времена,Тогда пришла любовь к войскам,К тем армиям, что в Австрию вступили,И кровью прилила ко всем вискам,И комом к горлу подступила.И письма шли в глубокий тыл,Где знак вопроса гнулся и кружился,Как часовой, в снегах сомненья стыл,Знак восклицанья клялся и божился.Покуда же послание летелоНа крыльях медленных, тяжелых от войны,Вблизи искали для души и тела.Все были поголовно влюблены.Надев захваченные в плен убранстваИ натянув трофейные чулки,Вдруг выделились из фронтового братстваВсе девушки, прозрачны и легки.Мгновенная, военная любовьОт смерти и до смерти без подробностиПриобрела изящества, и дробности,Терзания, и длительность, и боль.За неиспользованием фронт вернулТела и души молодым и сильнымИ перспективы жизни развернулВ лесу зеленом и под небом синим.А я когда еще увижу дом?Когда отпустят, демобилизуют?А ветры юности свирепо дуют,Смиряются с большим трудом.Мне двадцать пять, и молод я опять:Четыре года зрелости промчались,И я из взрослости вернулся вспять.Я снова молод. Я опять в начале.Я вновь недоучившийся студентИ вновь поэт с одним стихом печатным,И китель, что на мне еще надет,Сидит каким-то армяком печальным.Я денег на полгода накопилИ опыт на полвека сэкономил.Был на пиру. И мед и пиво пил.Теперь со словом надо выйти новым.И вот, пока распахивает ритмВсю залежь, что на душевом наделе,Я слышу, как товарищ говорит:— Вернусь домой —Женюсь через неделю.

«Когда совались между зверем…»

Перейти на страницу:

Все книги серии Слуцкий, Борис. Собрание сочинений в 3 томах

Похожие книги

Борис Слуцкий: воспоминания современников
Борис Слуцкий: воспоминания современников

Книга о выдающемся поэте Борисе Абрамовиче Слуцком включает воспоминания людей, близко знавших Слуцкого и высоко ценивших его творчество. Среди авторов воспоминаний известные писатели и поэты, соученики по школе и сокурсники по двум институтам, в которых одновременно учился Слуцкий перед войной.О Борисе Слуцком пишут люди различные по своим литературным пристрастиям. Их воспоминания рисуют читателю портрет Слуцкого солдата, художника, доброго и отзывчивого человека, ранимого и отважного, смелого не только в бою, но и в отстаивании права говорить правду, не всегда лицеприятную — но всегда правду.Для широкого круга читателей.Второе издание

Алексей Симонов , Владимир Огнев , Дмитрий Сухарев , Олег Хлебников , Татьяна Бек

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Стихи и поэзия / Образование и наука
Стихотворения и поэмы
Стихотворения и поэмы

В настоящий том, представляющий собой первое научно подготовленное издание произведений поэта, вошли его лучшие стихотворения и поэмы, драма в стихах "Рембрант", а также многочисленные переводы с языков народов СССР и зарубежной поэзии.Род. на Богодуховском руднике, Донбасс. Ум. в Тарасовке Московской обл. Отец был железнодорожным бухгалтером, мать — секретаршей в коммерческой школе. Кедрин учился в Днепропетровском институте связи (1922–1924). Переехав в Москву, работал в заводской многотиражке и литконсультантом при издательстве "Молодая гвардия". Несмотря на то что сам Горький плакал при чтении кедринского стихотворения "Кукла", первая книга "Свидетели" вышла только в 1940-м. Кедрин был тайным диссидентом в сталинское время. Знание русской истории не позволило ему идеализировать годы "великого перелома". Строки в "Алене Старице" — "Все звери спят. Все люди спят. Одни дьяки людей казнят" — были написаны не когда-нибудь, а в годы террора. В 1938 году Кедрин написал самое свое знаменитое стихотворение "Зодчие", под влиянием которого Андрей Тарковский создал фильм "Андрей Рублев". "Страшная царская милость" — выколотые по приказу Ивана Грозного глаза творцов Василия Блаженною — перекликалась со сталинской милостью — безжалостной расправой со строителями социалистической утопии. Не случайно Кедрин создал портрет вождя гуннов — Аттилы, жертвы своей собственной жестокости и одиночества. (Эта поэма была напечатана только после смерти Сталина.) Поэт с болью писал о трагедии русских гениев, не признанных в собственном Отечестве: "И строил Конь. Кто виллы в Луке покрыл узорами резьбы, в Урбино чьи большие руки собора вывели столбы?" Кедрин прославлял мужество художника быть безжалостным судьей не только своего времени, но и себя самого. "Как плохо нарисован этот бог!" — вот что восклицает кедринский Рембрандт в одноименной драме. Во время войны поэт был военным корреспондентом. Но знание истории помогло ему понять, что победа тоже своего рода храм, чьим строителям могут выколоть глаза. Неизвестными убийцами Кедрин был выброшен из тамбура электрички возле Тарасовки. Но можно предположить, что это не было просто случаем. "Дьяки" вполне могли подослать своих подручных.

Дмитрий Борисович Кедрин

Поэзия / Проза / Современная проза