Читаем Том 1. Стихотворения 1939–1961 полностью

Виноватые без виныВиноваты за это особо,Потому-то они должныВиноватыми быть до гроба.Ну субъект, ну персона, особа!Виноват ведь! А без вины!Вот за кем приглядывать в оба,Глаз с кого спускать не должны!Потому что бушует злобаВ виноватом без вины.<p>«Художнику хочется, чтобы картина…»</p>Художнику хочется, чтобы картинаВисела не на его стене,Но какой-то серьезный скотинаТоржественно блеет: «Не-е-е…»Скульптору хочется прислонитьК городу свою скульптуру,Но для этого надо сперва отменитьОдну ученую дуру.И вот возникает огромный подвал,Грандиозный чердак,Где до сих пор искусств навалИ ярлыки: «Не так».И вот возникает запасник, похожийНа запасные полки,На Гороховец, что с дрожью по кожеВспоминают фронтовики.На Гороховец Горьковской области(Такое место в области есть),Откуда рвутся на фронт не из доблести,А просто, чтоб каши вдоволь поесть.<p>«Поэты малого народа…»</p>

Кайсыну Кулиеву[42]

Поэты малого народа,Который как-то погрузилиВ теплушки, в ящики простые,И увозили из России,С Кавказа, из его природыВ степя, в леса, в полупустыни —Вернулись в горные аулы,В просторы снежно-ледяные,Неся с собой свои баулы,Свои коробья лубяные.Выпровождали их с КавказаС конвоем, чтоб не убежали.Зато по новому приказу —Сказали речи, руки жали.Поэты малого народа —И так бывает на Руси —Дождались все же оборотаИстории вокруг оси.В ста эшелонах уместили,А все-таки — народ! И этоДоказано блистаньем стиля,Духовной силою поэта.А все-таки народ! И нету,Когда его с земли стирают,Людского рода и планеты:Полбытия               они теряют.<p>«Шуба выстроена над калмыком…»</p>Шуба выстроена над калмыком[43].Щеки греет бобровый ворс.А какое он горе мыкал!Сколько в драных ватниках мерз!Впрочем, северные бураныКак ни жгли — не сожгли дотла.Слава не приходила рано.Поздно все же слава пришла.Как сладка та поздняя слава,Что не слишком поздно дана.Поглядит налево, направо:Всюду слава, всюду она.Переизданный, награжденныйМного раз и еще потом,Многократно переведенный,Он не щурится сытым котом.Нет, он смотрит прямо и точноИ приходит раньше, чем ждут:Твердый профиль, слишком восточный,Слишком северным ветром продут.<p>«Бывший кондрашка, ныне инсульт…»</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Слуцкий, Борис. Собрание сочинений в 3 томах

Похожие книги

Борис Слуцкий: воспоминания современников
Борис Слуцкий: воспоминания современников

Книга о выдающемся поэте Борисе Абрамовиче Слуцком включает воспоминания людей, близко знавших Слуцкого и высоко ценивших его творчество. Среди авторов воспоминаний известные писатели и поэты, соученики по школе и сокурсники по двум институтам, в которых одновременно учился Слуцкий перед войной.О Борисе Слуцком пишут люди различные по своим литературным пристрастиям. Их воспоминания рисуют читателю портрет Слуцкого солдата, художника, доброго и отзывчивого человека, ранимого и отважного, смелого не только в бою, но и в отстаивании права говорить правду, не всегда лицеприятную — но всегда правду.Для широкого круга читателей.Второе издание

Алексей Симонов , Владимир Огнев , Дмитрий Сухарев , Олег Хлебников , Татьяна Бек

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Стихи и поэзия / Образование и наука
Стихотворения и поэмы
Стихотворения и поэмы

В настоящий том, представляющий собой первое научно подготовленное издание произведений поэта, вошли его лучшие стихотворения и поэмы, драма в стихах "Рембрант", а также многочисленные переводы с языков народов СССР и зарубежной поэзии.Род. на Богодуховском руднике, Донбасс. Ум. в Тарасовке Московской обл. Отец был железнодорожным бухгалтером, мать — секретаршей в коммерческой школе. Кедрин учился в Днепропетровском институте связи (1922–1924). Переехав в Москву, работал в заводской многотиражке и литконсультантом при издательстве "Молодая гвардия". Несмотря на то что сам Горький плакал при чтении кедринского стихотворения "Кукла", первая книга "Свидетели" вышла только в 1940-м. Кедрин был тайным диссидентом в сталинское время. Знание русской истории не позволило ему идеализировать годы "великого перелома". Строки в "Алене Старице" — "Все звери спят. Все люди спят. Одни дьяки людей казнят" — были написаны не когда-нибудь, а в годы террора. В 1938 году Кедрин написал самое свое знаменитое стихотворение "Зодчие", под влиянием которого Андрей Тарковский создал фильм "Андрей Рублев". "Страшная царская милость" — выколотые по приказу Ивана Грозного глаза творцов Василия Блаженною — перекликалась со сталинской милостью — безжалостной расправой со строителями социалистической утопии. Не случайно Кедрин создал портрет вождя гуннов — Аттилы, жертвы своей собственной жестокости и одиночества. (Эта поэма была напечатана только после смерти Сталина.) Поэт с болью писал о трагедии русских гениев, не признанных в собственном Отечестве: "И строил Конь. Кто виллы в Луке покрыл узорами резьбы, в Урбино чьи большие руки собора вывели столбы?" Кедрин прославлял мужество художника быть безжалостным судьей не только своего времени, но и себя самого. "Как плохо нарисован этот бог!" — вот что восклицает кедринский Рембрандт в одноименной драме. Во время войны поэт был военным корреспондентом. Но знание истории помогло ему понять, что победа тоже своего рода храм, чьим строителям могут выколоть глаза. Неизвестными убийцами Кедрин был выброшен из тамбура электрички возле Тарасовки. Но можно предположить, что это не было просто случаем. "Дьяки" вполне могли подослать своих подручных.

Дмитрий Борисович Кедрин

Поэзия / Проза / Современная проза