Камень шепнув погрузилсяВон он лежит на пескеСолнечный луч отразилсяВ мелкой холодной рекеБедная пышность растенийКлонится к быстрой водеОблаков яркие тениТают смиряясь судьбеПутник с дощатого мостаСмотрящий в быстрый ручейВидит в нем годы и звездыМир весь пустой и ничейГолос далекой коровыКратко возник и исчезПоезд железной дорогойБыстро пронесся сквозь лесАх, неужель не довольноИль недостаточно больно
«Не плачь, пустынник…»
Не плачь, пустынник,Шумит кустарникЗаря в болотеОтраженаИ поезд серыйСпешит на северНе в нашей мочиЕго нагнатьОн среди ночиБудет блуждатьДойдет, проснетсяПоймет, вернетсяС моста сорветсяНа дно колодцаЛожись, укройсяПрочти газетыУсни, не бойсяЗабудь всё этоНе в нашей мочиЕму помочьРассеять ночиМы сами – ночь
«Облака устали пролетать…»
Облака устали пролетатьБерега устали отражатьТе кто на горе устали ждатьГолоса устали пониматьВечером тише рекаПадает в сумрак прудаВечером ближе векаВечером тише всегдаДол гол до ночиЕще не сейчасДруг одинокийВспомнит о насЗвездные очиБездна зажгласьТолько бы мочиЕще на час
«Кто вы, гордые духи?..»
Кто вы, гордые духи?Мы с Земли улетевшие звукиМы вращаемся в вихре разлукиИ мукиМы мстим небесамНет, отсияйте, забудьтеПоцелуйте усталые рукиТолько больше не будьтеПроститеПрости ты сам
В полдневном небе золото горело,Уже стрела часов летела в мрак.Всё было тихо. Только иностранецОпять возобновил свой странный танец,Смеясь, таясь и побеждая страх.К какому-то пределу рвался он,Где будет всё понятно и ничтожно,И пел Орфей: сладчайший граммофон.Старик писал таинственную книгу,Там ласточки с бульваров рвались в даль,А даль рвалась к танцующему мигу:Он выражал собой ее печаль.
На бульварах сонного СтрастногоУлыбаюсь девушке публичной.Всё теперь я нахожу приличным,Всё избитое теперь остро и ново.О весенний солнечный Кузнецкий,Над твоей раскрашенной толпоюЯ один, насмешливый и детский,Зло смеюсь теперь моей весною.Я живу без символов и стиля –Ежегодный цикл стихов весенних.Знаю всё – от фар автомобиляДо задач о трубах и бассейнах.
Я позвонил к вам по телефону.Вы знаете, телефон жесток.Я услышал звуки граммофона:Не матшишь – какой-то кекуок.Мой звонок, кажется, звучал долго и громко.Вы, рассерженная, сказали: «Алло».Кекуок оборвался звонко –Следующая пластинка была танго.Когда мы разговаривали, он рвал мне душу,Проникал через нее в мозгРвал покой, выбрасывал через уши,Как мягкий воск.