Том 1. Стихотворения

«Вы купите себе буколику, –
Мне сказал поваренок из рамки, –
Подзовите волшебника к столику,
Не пугайтесь его шарманки.

Закажите ему процессию,

Подберет на хрустящих дудках,
А на хрип, улыбнувшись невесело
О попавших туда незабудках,

Закажите себе буколику,

Оживите постель пастушью,
Рассыпая гашиш по столику,
Поцелуйте ладони удушью».

Харьков, сентябрь 1918

Караваны гашиша *

На четвертом этаже,

в каморке пекинца,

на гвозде золотые обезьянки

Наталии Поплавской

Караваны гашиша в апартаменты принца
Приведет через сны подрисованный паж.
Здесь, в дыму голубом, хорошо у пекинца,
У него в золотых обезьянах палаш.

За окном горевал непоседливый вечер,

И на башне в лесах говорили часы,
Проходили фантомы, улыбались предтечи
Через дым на свету фонарей полосы.

У лохматого перса ассирийское имя,

Он готовит мне трубку, железный чубук,
Вот в Эдеме, наверно, такая теплыня,
Покрывает эмалью ангел крылышки рук.

Варит опий в углу голубом притонёр,

А под лампой смола, в переплете Бэкон.
Мне Ассис постелил из лоскутьев ковер.
Полоса фонарей через клетки окон.

Харьков, 1918

«Вот теперь, когда нет ни гашиша, ни опия…» *

О. Асеевой

Вот теперь, когда нет ни гашиша, ни опия,
Я с тоской вспоминаю о дыме мятущемся.
Переулки курилен столицы далекие,
Где бродили предтечи с лорнетом смеющимся.

Там в подвалах, в окно озаренных пожарами,

Я впервые нашел оловянный покой.
Там туманом горят фонари над рекой
За церквами любви и за страсти базарами.

Там служились в домах панихиды Христу

При забитых дверях и потушенных свечах,
Там, склонившись, просил о страстях человечьих,
Нечувствительным ртом прикасаясь к кресту.

Вот теперь, когда нет ни гашиша, ни опия,

В этой глупой стране голубых бездарей
Я построю кварталы курилен далекие
На свету исступленья глухих фонарей.

«Вот прошло, навсегда я уехал на юг…» *

Асе Перской

Вот прошло, навсегда я уехал на юг.
Застучал по пути безучастный вагон.
Там остался в соборе любимый амвон,
Там остался печальный единственный друг.

С кокаином ходили в старинные церкви,

Улыбались икон расписных небеса,
Перед нами огни то горели, то меркли,
Умолкали и пели в хорах голоса.

Это было в Москве, где большие соборы,

Где в подвалах – курильни гашиша и опия,
В синеве облаков – неоткрытые горы,
А под лампами – осени мокрые хлопья.

У настенных икон ты поставь по свече,

На амвоне моем обо мне говори.
Я уехал на юг, ты осталась в Москве.
Там теперь на бульварах горят фонари.

Харьков, октябрь <1918>

Ода на смерть Государя Императора *

Посвящается Его Императорскому Величеству