Том 1. Стихотворения

Тем не менее сомнения существовали. Наиболее остро дискутировалась датировка ранних стихотворений. Эту проблему затронул К. Л. Зелинский во вступительной статье к пятитомному собранию сочинений Есенина (М., 1961). Он отметил, что стихи поэта, «обозначенные 1910–1911 годами, но напечатанные значительно позже, возможно, и относятся к более поздним годам», но тем не менее, возглавляя научную подготовку издания, сохранил эти авторские даты.

Потом в обсуждение включилась большая группа исследователей[10].

При этом значительно расширился круг «спорных» стихотворений, в него начали включаться произведения 1915, 1916 и даже более поздних лет. Вопросы вызывает прежде всего резкая качественная разница между стихами, датированными в наб. экз. 1910–1913 годами, и произведениями, бесспорно относящимися к этому периоду (стихи из тетрадей, переданных Есениным Е. М. Хитрову в 1912 году, цикл «Больные думы», стихи из писем к Г. Панфилову и М. Бальзамовой и т. п.). В качестве аргументов, подтверждающих сомнения, выдвигается то, что Есенин, оставляя стихи на память своему учителю или составляя целый цикл для публикации, извещая друзей о своих замыслах, не упоминает о таких стихах, как «Матушка в купальницу по лесу ходила...» или «Дымом половодье...», а отбирает стихи в основном подражательные, в которых ясно ощутимы перепевы Надсона, Дрожжина, Сурикова и др. Еще чаще обращают внимание на то, что стихи, отнесенные Есениным в наб. экз. к раннему периоду, за несколькими исключениями, не появлялись в московских изданиях, где он печатался в 1914–1915 годах, а оставались неопубликованными до начала его сотрудничества в петроградских журналах.

Все эти аргументы, несомненно, серьезны, в них — реальные противоречия, с которыми сталкивается любой читатель и исследователь. Но они все же не могут служить достаточным основанием для отмены авторских датировок.

Прежде всего следует отметить, что когда Есенин в наб. экз. датировал ряд стихов из «Радуницы» годами своей жизни в деревне, это не было чем-то совсем новым в его самооценках, чем-то связанным с ситуацией 1925 года и невозможностью «проверить даты по рукописям». Он много раз и раньше подчеркивал, что значительная часть стихов, печатавшихся в Петрограде в 1915–1916 годах, была написана им задолго до этого. В автобиографии 1922 года он писал, что его «сознательное творчество» началось в 1911–1912 годы и что «некоторые стихи этих лет помещены в “Радунице”». Это было написано в 1922 году и повторено в автобиографии 1925 года. «В это время <то есть в 1913 г.> у меня была написана книга стихов «Радуница», — свидетельствовал он в автобиографии 1924 года. В 1920 или 1921 году он говорил И. Н. Розанову: «Эти “Маковые побаски” <цикл из первого издания «Радуницы», куда входит большинство «спорных» в отношении дат стихов> написаны были мною, когда мне было около четырнадцати лет» (Иван Розанов. «Есенин о себе и других», М., 1926, с. 14) — иными словами, около 1909 г. В «Предисловии» к проектировавшемуся в 1923–1924 гг. изданию произведений он писал: «В этом томе собрано почти все, за малым исключением, что написано мной с 1912 года». Это издание должно было строиться на основе гржебинского сборника и, следовательно, открываться стихотворением «Край любимый! Сердцу снятся...». Нет никаких данных, что поэт намеревался расширить издание и включить в него, например, «Выткался на озере алый свет зари...» или «Дымом половодье...», как это было сделано в Собр. ст. Это устраняет внешнее противоречие между «Предисловием», где начало отнесено к 1912 году, и датировками наб. экз., где ряд стихов помечен 1910 годом. Иными словами, поэт неоднократно подчеркивал, что многие его стихи, вошедшие в «Радуницу», а потом открывшие первый том Собр. ст., написаны им еще в годы жизни в деревне.

То, что стихи, публиковавшиеся Есениным в петроградских журналах и газетах в 1915 году, были написаны им раньше, подтверждается и обстоятельствами его появления в Петрограде, литературных выступлений там. 9 марта 1915 года, после первой встречи с Есениным, Блок делает пометку на его письме: «Стихи свежие, чистые, голосистые, многословные» и пишет М. П. Мурашеву: «Я отобрал 6 стихотворений и направил с ними к Сергею Митрофановичу <Городецкому>» (Блок, 8, 441). Неизвестно, какие именно стихи отобрал Блок и что читал ему Есенин. Но оценка Блоком стихов Есенина как «свежих» и «голосистых» говорит о том, что Есенин пришел к нему со стихами более значительными, чем те в большинстве своем вполне ординарные произведения, которые до этого печатались в московских журналах. Подтверждением того, что в марте 1915 года Есенин приехал в Петроград с немалым запасом написанных, но еще не опубликованных вещей, могут служить его слова из письма Н. А. Клюеву от 24 апреля 1915 года: «Стихи у меня в Питере прошли успешно. Из 60 принято 51».