Том 1. Стихотворения и поэмы 1899-1926

Вся Русь – костер. Неугасимый пламень
  Из края в край, из века в век
Гудит, ревет… И трескается камень.
  И каждый факел – человек.
Не сами ль мы, подобно нашим предкам,
  Пустили пал? А ураган
Раздул его, и тонут в дыме едком
  Леса и села огнищан.
Ни Сергиев, ни Оптина, ни Саров –
  Народный не уймут костер:
Они уйдут, спасаясь от пожаров,
  На дно серебряных озер.
Так, отданная на поток татарам,
  Святая Киевская Русь
Ушла с земли, прикрывшись Светлояром…
  Но от огня не отрекусь!
Я сам – огонь. Мятеж в моей природе,
  Но цепь и грань нужны ему.
Не в первый раз, мечтая о свободе,
  Мы строим новую тюрьму.
Да, вне Москвы – вне нашей душной плоти,
  Вне воли медного Петра –
Нам нет дорог: нас водит на болоте
  Огней бесовская игра.
Святая Русь покрыта Русью грешной,
  И нет в тот град путей,
Куда зовет призывный и нездешной
  Подводный благовест церквей.

2

Усобицы кромсали Русь ножами.
  Скупые дети Калиты
Неправдами, насильем, грабежами
  Ее сбирали лоскуты.
В тиши ночей, звездяных и морозных,
  Как лютый крестовик-паук,
Москва пряла при Темных и при Грозных
  Свой тесный, безысходный круг.
Здесь правил всем изветчик и наушник,
  И был свиреп и строг
Московский князь – «постельничий и клюшник
  У Господа», – помилуй Бог!
Гнездо бояр, юродивых, смиренниц –
  Дворец, тюрьма и монастырь,
Где двадцать лет зарезанный младенец
  Чертил круги, как нетопырь.
Ломая кость, вытягивая жилы,
  Московский строился престол,
Когда отродье Кошки и Кобылы
  Пожарский царствовать привел.
Антихрист-Петр распаренную глыбу
  Собрал, стянул и раскачал,
Остриг, обрил и, вздернувши на дыбу,
  Наукам книжным обучал.
Империя, оставив нору кротью,
  Высиживалась из яиц
Под жаркой коронованною плотью
  Своих пяти императриц.
И стала Русь немецкой, чинной, мерзкой.
  Штыков сияньем озарен,
В смеси кровей Голштинской с Вюртембергской
  Отстаивался русский трон.
И вырвались со свистом из-под трона
  Клубящиеся пламена –
На свет из тьмы, на волю из полона –
  Стихии, страсти, племена.
Анафем церкви одолев оковы,
  Повоскресали из гробов
Мазепы, Разины и Пугачевы –
  Страшилища иных веков.
Но и теперь, как в дни былых падений,
  Вся омраченная, в крови,
Осталась ты землею исступлений –
  Землей, взыскующей любви.

3