Том 1. Стихотворения и поэмы 1910-1927

Да опять, единственное трижды,
ты прекрасно, меткое лицо,
на откосе сердца человечья выжди,
похвались неведомой красой…

Дней перетасованные карты
лягут снова веерами вер.
Обратив ладонью легкий шар,
ты вздохнешь над северною ширью.

А когда твои апрели стихнут
крыльями снежин,
чтобы вечно не встречаться
ни друзьям, ни домочадцам,
задохнувши прежней прелести,
мы из мира убежим!

1915

Объявление

Я запретил бы «Продажу овса и сена»…
Ведь это пахнет убийством Отца и Сына?
А если сердце к тревогам улиц пребудет глухо,
руби мне, грохот, руби мне глупое, глухое ухо!

Буквы сигают, как блохи,
облепили беленькую страничку.
Ум, имеющий привычку,
притянул сухие крохи.

Странноприимный дом для ветра,
или гостиницы весны –
вот что должно рассыпать щедро
по рынкам выросшей страны.

1915

Осада неба

Богдану

Сердец отчаянная Троя
не размела времен пожар еще.
Не изгибайте в диком строе,
вперед, вперед, вперед, товарищи!

Эй, эй! Один склоняет веки,
хватая день губами мертвыми.
Взвивайте горы, грозы, реки –
он наш, он наш, он вечно горд вами!

Эй, эй! Он брат нам, брат нам, брат нам!
Его, его земель и прав длина…
Не будет здесь на ветре ратном
его дыханье окровавлено.

Увидите: на море это,
на сухопутье и на воздухе!
Такая ль воля – не допета,
пути ль не стало этой поступи?..

Гляди, гляди больней и зорче,
еще, еще на мир очуй!
Мы бьем, мы бьем по кольцам корчей,
идем, идем к тебе на выручу!

1915

Пожар на барже

(Пример материализации словообраза)

Мы издали увидели
вещающий тоску,
взлетевший со «Святителя»
раскутанный лоскут.

Матросов смытыми клеймами
играют влажные волн ямы.
«Великомученик Пантелеймон»
исписан синими молниями.

Стал еще святее, надев ушкуй,
золотой косматый венок.
Ветер вертит огонь, как девушку,
у ее задыхаясь ног.

Последней водой лелеемый,
в половине четвертого,
падает «Пантелеймон»,
мачты медленно перевертывая.

1915

Выбито на ветре!

Совпадение наглядной (начертательной) доказательности корня со звучарью: звук Б, повторенный в корне ЛЫБ, дает зрительное впечатление вздымающихся над строками волн[2].

Пароход «Херсон». Апрель 1915 года

Днепор! Кипящие пясти!
Черноморец! В темную бороду!
Впутал! И рвешь на части!
Гирло подставив городу!

Слово? – Нет, оплыву я
вечноглубые эти жалобы.
Зашиби лыбу большую,
белолобая глыба палубы.

Колыбелью улыбок выбит
сон о пенистом лепете…
Крик ваш хочется выпить. Ах!
С волн полетевшие лебеди.

Глухо закован в версты,
выдан воде и дивени,
вам подражает острый
клич человечья имени!

1915

Граница