Шарль, мой любимый сын! Тебя со мною нет,Ничто не вечно. Все изменит.Ты расплываешься, и незакатный светВсю землю сумраком оденет.Мой вечер наступил в час утра твоего.О, как любили мы друг друга!Да, человек творит и верит в торжествоНепрочно сделанного круга.Да, человек живет, не мешкает в пути.И вот у спуска роковогоВнезапно чувствует, как холодна в горстиЩепотка пепла гробового.Я был изгнанником. Я двадцать лет блуждалВ чужих морях, с разбитой жизнью,Прощенья не просил и милости не ждал:Бог отнял у меня отчизну.И вот последнее — вы двое, сын и дочь, —Одни остались мне сегодня.Все дальше я иду, все безнадежней ночь.Бог у меня любимых отнял.Со мною рядом шли вы оба в трудный часПо всем дорогам бесприютным;Мать пред кончиною благословила вас,Я воспитал в изгнанье трудном.Подобно Иову, я, наконец, отвергНеравный спор и бесполезный.И то, что принял я за восхожденье вверх,На деле оказалось бездной.Осталась истина. Пускай она слепа.Я и слепую принимаю.Осталась горькая, но гордая тропа —По крайней мере хоть прямая.3 июня 1871 г.