Том 1. Стихотворения, статьи, наброски 1834-1849

Пока в невинности души своей
Любуется наш юноша стыдливый
Чужой женой, мы поспешим о ней
Отдать отчет подробный, справедливый
Читателям. (Ее супруг, Фаддей
Сергеич, был рассеянный, ленивый,
Доверчивый, прекрасный человек…
Да кто ж и зол в наш равнодушный век?)

XXV

Она росла печальной сиротой;
Воспитана была на счет казенный…
Потом попала к тетушке глухой,
Сносила нрав ее неугомонный,
Ходила в летнем платьице зимой —
И разливала чай… Но брак законный
Освободил несчастную: чепец
Она сама надела, наконец.

XXVI

Но барыней не сделалась. Притом
Авдотья Павловна, как институтка,
Гостей дичилась, плакала тайком
Над пошленьким романом; часто шутка
Ее пугала… Но в порядке дом
Она держала; здравого рассудка
В ней было много; мужа своего
Она любила более всего.

XXVII

Но, как огонь таится под золой,
Под снегом лава, под листочком розы
Колючий шип, под бархатной травой
Лукавый змей и под улыбкой слезы, —
Так, может быть, и в сердце молодой
Жены таились пагубные грезы…
Мы посвящаем этот оборот
Любителям классических острот.

XXVIII

Но всё ж она любила мужа; да,
Как любят дети, — кротко, без волнений,
Без ревности, без тайного стыда,
Без тех безумных, горьких сожалений
И помыслов, которым иногда
Предаться совестно, без подозрений, —
Безо всего, чем дерзостную власть
Свою не раз обозначала страсть.

XXIX

Но не была зато знакома ей
Восторгов нескончаемых отрада,
Тоска блаженства… правда; но страстей
Бояться должно: самая награда
Не стоит жертвы, как игра — свечей…
Свирепый, буйный грохот водопада
Нас оглушает… Вообще всегда
Приятнее стоячая вода.

XXX

И если грусть ей в душу как-нибудь
Закрадывалась — это мы бедою
Не назовем… ведь ей же хуже, будь
Она всегда, всегда своей судьбою
Довольна… Грустно ей, заноет грудь,
И взор заблещет томною слезою —
Она к окошку подойдет, слегка
Вздохнет да поглядит на облака,

XXXI

На церковь старую, на низкий дом
Соседа, на высокие заборы —
За фортепьяно сядет… всё кругом
Как будто дремлет… слышны разговоры
Служанок; на стене под потолком
Играет солнце; голубые шторы
Сквозят; надувшись весь ручной
Снегирь свистит — и пахнет резедой

XXXII

Вся комната… Поет она — сперва
Какой-нибудь романс сантиментальный…
Звучат уныло страстные слова;
Потом она сыграет погребальный
Известный марш Бетховена…

^*но дваЧаса пробило; ждет патриархальный
Обед ее; супруг, жену любя,
Кричит: «Уха простынет без тебя».

XXXIII