Том 1. Стихотворения, статьи, наброски 1834-1849

А наш Андрей? Наружной перемены
В его судьбе не замечаем мы.
По-прежнему к соседу после сцены
С его женой — в теченье всей зимы
Ходил он… «Те же люди, те же стены.
Всё то же, стало быть…» Вот как умы
Поверхностные судят большей частью…
Но мы глубокомысленны, по счастью.

III

Любовь рождается в одно мгновенье —
И долго развивается потом.
С ней борется лукавое сомненье;
Она растет и крепнет, но с трудом…
И лишь тогда последнее значенье
Ее вполне мы, наконец, поймем,
Когда в себе безжалостно погубим
Упрямый эгоизм… или разлюбим.

IV

Андрей был слишком юн и простодушен…
И разлюбить не думал и не мог.
Он чувствовал, что мир его нарушен,
И тайный жар его томил и жег.
Он был судьбе задумчиво послушен,
К себе же строг, неумолимо строг…
Он уважал то, что любил… а ныне
Не верят люди собственной святыне.

V

Сперва знакомцам нашим было ново
Их положенье… но хоть иногда
Признанье было вырваться готово —
Оно не высказалось никогда.
Они как будто дали себе слово
Прошедшее забыть… и навсегда…
И слово то держали свято, твердо
И друг во друга веровали гордо.

VI

Но то, над чем не властны мы до гроба:
Улыбка, вздох невольный, взор немой —
Им изменяли часто… Впрочем, оба
Не пользовались слабостью чужой;
И даже подозрительная злоба
В их жизни, детски честной и прямой,
Не замечала пятен… (чтобы чуда
В том не нашли, прибавим мы: покуда).

VII

По-прежнему затейливо, проворно
В беседах проходили вечера.
Они смеялись так же непритворно…
Но если муж уехать со двора
Хотел — ему противились упорно,
И раньше говорили: «спать пора»,
И реже предавались тем неясным,
Мечтательным порывам, столь опасным.

VIII

Всё так… но каждый принимал участье
Во всем, что думал и желал другой.
И не совсем их позабыло счастье:
Так иногда над тучей грозовой,
Когда шумит сердитое ненастье,
Откроется внезапно золотой
Клочок небес — и луч косой, широкий
Сквозь частый дождь осветит лес далекий.

IX

Как выразить их тайную тревогу,
Когда, на время быстрое пеня,
Они шли тихо, нехотя к порогу
И расставались до другого дня?
Андрей пускался медленно в дорогу
И, голову печально наклоня,
Шагал, шагал так мерно, так уныло…
А сердце в нем тогда рвалось и ныло.

X

Но Боссюэт сказал: «Всему земному

^*Командуется: марш!» — и человек,
Владыко мира, ничему живому
Сказать не может: стой вот здесь навек! ^*Через равнины к морю голубому,
Далекому стремятся воды рек…
И мчится жизнь, играя на просторе,
В далекое, таинственное море,

XI