Том 1. Загадки раскрылись

На кончиках зеленых ветвей саксаула среди множества галлов рос маленький галл удлиненно-яйцевидной формы. Выше его самый кончик веточки слегка увядал и сгибался под прямым углом. В этом галле обитали едва различимые под сильной лупой крохотные клещики. Галлы были очень нежные и поэтому собирать их приходилось по-особенному: под галл подставлялась пробирка и веточка с ним срезалась ножницами.

Каково же было мое удивление, когда однажды в пробирке некоторые из «галлов» внезапно ожили и стали тихо ползать по стенке пробирки, пытаясь выбраться наружу. А из одного такого «галла» выполз, оставив прозрачную оболочку, почти окрепший жучок — саксауловая щитоноска. Тогда мне стало понятным, как скрывалась от меня личинка этого жучка. Она в точности копировала галл клещика и была так на него похожа, что даже вблизи ничем не напоминала личинку жука. Оказывается, личинки щитоноски забирались на кончик зеленой веточки, отставляли в сторону под прямым углом тело и, не двигаясь, начинали медленно грызть самую верхушку. Здесь же, не меняя положения, они линяли, оставляя желтоватую шкурку висеть на кончике тела, тем самым, усиливая сходство с галлом. Одной веточки личинке вполне хватало, чтобы, не меняя места, превратиться во взрослого жука. Только после этого покидалась веточка-кормилица.

Сходство личинки с галлом не случайное. Это необыкновенно ловкое подражание выработалось в течение многих тысячелетий. С тех пор, разглядывая галлы клещиков, я каждый раз думал: «Настоящий это галл или поддельный?»

Кендырь-убийца

Бывает так, что хорошо знаешь какое-нибудь растение, знаком со всеми его обитателями и вдруг обнаруживаешь на нем что-либо совершенно необычное и новое.

В летний зной, когда все уже давно отцвело, земля пышет жаром, а все насекомые, любящие цветы и от них зависящие, давно замерли, тугаи и приречные засоленные луга украшают розовые с тонким ароматом цветы кендыря. На них, я знаю, очень любят лакомиться нектаром комары, и когда нет их исконной добычи, поддерживают свое существование.

Когда-то, до изобретения капроновой нити, на это растение возлагались большие надежды, его даже начали возделывать на полях. Уж очень прочные у него оказались волокна на стеблях.

Сейчас над цветами кендыря крутились пчелки, реяли мухи, зеленый богомольчик усиленно высматривал добычу, ворочая во все стороны своей выразительной головкой на длинной шее. Ярко-зеленые блестящие красавцы листогрызы, будто елочные игрушки украшали растение. Но больше всех было мух-сирфид.

Некоторые цветы мне показались темными. В них, оказывается, забрались зеленые с черными пятнышками тли, уселись головками к центру цветка, хвостиками наружу и в стороны, тесно рядом друг с другом, аккуратным кружочком. Они тоже высасывали нектар. В этой компании все места были заняты вокруг стола и, наверное, лишний, случайно заявившийся к трапезе, был вынужден убираться восвояси, убедившись, что тут ему ничего не достанется.

Энтомологи, прочтя эти строки, будут явно раздосадованы и непременно обвинят меня в фантазии. Тли, обладатели острого хоботка, как издавна известно, прокалывают им ткани растения и высасывают из него соки. И вдруг вместо этого, столь узаконенного многими наблюдениями правила, они мирно пьют нектар. Но в многоликой жизни насекомых нет законов, даже кажущихся незыблемыми, которые бы не имели исключений. Факты же упрямая вещь, хотя среди ученых встречаются те, кто упрямее фактов.

Один цветок оказался неестественно большим. Пригляделся к нему. В него заполз цветочный паук, белый с ярко-розовыми полосками. Отличить обманщика от цветка при беглом взгляде почти невозможно. Хищник ловко замаскировался и, видимо, ему, судя по упитанному брюшку, живется неплохо, добычи хватает с избытком.

Цветочные пауки — великие обманщики. Они легко приобретают окраску цветка, на котором охотятся. Их яд действует на насекомых молниеносно. Иногда удивляешься: присела на цветок большая бабочка, чтобы полакомиться нектаром и вдруг поникла. Ее исподтишка укусил цветочный паук. Даже взлететь не успела!

Вот и сейчас вижу в цветке муху. Она мертва. Наверное, от нее осталась только одна оболочка после трапезы паука. В другом тоже такая же неудачница. Что-то много трофеев разбойников-пауков! Но одна муха еще жива и бьется, а паука возле нее нет. Да и в пауках ли дело! Присматриваюсь и поражаюсь. Цветок кендыря оказывается убийца! Он заманивает насекомых своей прелестной внешностью и приятным ароматом и губит их. Его преступная деятельность — не предначертанная природой особенность, а, скорее всего, чистая случайность. Придется, вооружившись лупой, изучить его строение.