Том 1. Загадки раскрылись

В центре яркого венчика видно компактное конусовидное образование. В нем скрыт зеленый боченочек-пестик. К нему снаружи плотно примыкают пять заостренных кверху чешуек. Внутри чешуйки находятся пыльники. У основания чешуйки раздвинуты и образуют щели. Доступ к нектару возможен только через них. Бедные мухи, засунув хоботок в щелку, затем, поднимая его кверху, ущемляют его между чешуйками. Они плотно сомкнуты, будто дужки железного капкана. Чем сильнее бьется муха, тем прочнее зажимается хоботок.

Несчастных пленниц много. Иные из них высохли, ножки их отламываются при легком прикосновении, другие еще эластичны. Некоторые еще живы, пытаются вызволить себя из неволи.

Вот так кендырь! Для кого же предназначены его обманные цветки? Для более сильных насекомых с хоботком острым, коническим, а не с шишечкой на конце как у мух. Интересно бы выследить его завсегдатаев. Но сколько я не торчу возле этого загадочного растения, не вижу ни одного кендыревого опылителя. Вспоминаю, что ранее встреченные мною на кендыре комары были случайными его посетителями. Их тонкий хоботок благополучно миновал щипчики и ими не защемлялся. Жаль! Лучше бы кендырь губил кровососов, чем ни в чем не повинных мух. Пустыня не богата цветами и бедным потребителям нектара нет выбора…

Прошло много лет. Как-то проезжая через горы пустыни Турайгыр, я свернул на малозаметную дорогу в поисках ночлега. Она повела в ущелье между большими камнями круто вниз и через километров восемь мы увидали реку Чарын. Здесь был довольно обширный тугай. В обе стороны от него можно было пройти недалеко по берегу и попасть на маленький густо заросший и девственный тугай. Здесь я увидел роскошные заросли цветущего кендыря. Его нежно-розовые цветки были усеяны крупными черными мухами.

Я хорошо знаю этих самых крупных в Средней Азии мух, черных с рыжеватым брюшком, покрытым длинными и жесткими щетинками. Среди своих собратьев они выглядят настоящими великанами. В общем, они встречались редко. Обычно они появлялись на биваке неожиданно, и, посидев смело и безбоязненно на ком-нибудь, также неожиданно исчезали. Этим мухам не была свойственна обыденная мушиная назойливость, их не интересовали съестные припасы. Вели они себя независимо и свободно. Кто они такие, как назывались и какова их была жизнь, я не знал.

Увидев целое скопище мух — великанов, я удивился. Они деловито сновали по цветам кендыря, лакомились нектаром, кое у кого из них торчали на ногах комочки пыльцы растения. Похоже, что кендырь для мух великанов был привычным растением, и они слетелись сюда, наверное, с немалого расстояния. Может быть, только для них и были предназначены цветы со столь странным строением?

Неуловимый воришка

Приходит время, когда непомерно жадная к еде самка ядовитого паука каракурта становится вялой и равнодушной к окружающему. Ее матово-черное брюшко делается большим, почти круглым и слегка лоснится. Наступает пора откладывать яйца. Обычно в утренние часы самка внезапно оживляется. Полная и грузная она ползает по своим беспорядочно раскиданным тенетам, протягивает в логове новые нити, убирает старые. Затем паук начинает еще больше торопиться, выплетает маленький конический колпачок и, быстро-быстро перебирая задними ногами и подхватывая ими паутинную пряжу, выходящую из сосочков на конце брюшка, прикрепляет к нему комок рыхлой паутины. Потом каракурт прижимается к рыхлой паутине и замирает. Из конца брюшка показывается тягучая оранжево-красная жидкость с плавающими в ней яйцами. Размером с фасолину, она повисает в рыхлой паутине. Тогда вновь начинаются энергичные движения ногами, и вокруг яиц спешно накладываются нити. Постепенно появляются контуры белого шарика, сквозь тонкие стенки которого еще некоторое время просвечивает его содержимое. Наконец оболочка кокона становится плотной, непрозрачной, и домик для потомства готов. Тогда паук осторожно перемещает его в самое укромное и темное место логова, где и подвешивает к потолку рядом с коконами, изготовленными ранее.

Вытащим кокон из логова. Разрежем ножницами его оболочку. Тягучая жидкость, в которой плавали яйца, высохла. Из кокона тот час же высыпаются оранжевые яички и, подпрыгивая как мячики, раскатываются во все стороны.

В каждом коконе может быть от семидесяти до шестисот яиц-паучат, а всего одна самка каракурта способна произвести на свет много тысяч пауков. Вот это плодовитость!

В течение нескольких лет я долго и кропотливо изучал врагов каракурта и познакомился с ними. Среди них оказались и изумительно быстрые отчаянные охотницы осы-помпиллы, поражавшие пауков жалом прямо в мозг, и целая компания чудесных наездников, истребляющих яйца каракурта, и какой-то воришка, таскавший яйца из коконов. Все они были разгаданы и, по мере возможности, изучена их жизнь. Только один воришка оставался неуловимым.