Том 1. Загадки раскрылись

Недалеко от нашего бивака медленно катится лавина овец, позади нее, покачиваясь на седле, едет на лошади чабан. На горизонте над пустынными горами застыли белые облака. Овцы мирно пасутся. Впереди отары важно вышагивают черные скворцы. Некоторые птицы уселись на спины овец, поглядывают по сторонам, отдыхают. Вот стайка скворцов, будто по негласному сигналу внезапно взмыла в воздух, понеслась к горам и растаяла в синем небе. Через полчаса я вижу, как скворцы снова проносятся над отарой, и, резко спикировав, садятся на землю на пути движения овец. Или, быть может, это другая стая?

С интересом наблюдаю в бинокль за поведением птиц. Отара совсем близко.

— Аман! — приветствую я чабана. — Аман! — охотно отвечает он, протягивая коричневую обветренную руку. — Почему скворцы возле отары ходят? — Не знаю. Всегда так. Любят барана, наверное! Много раз я наблюдал эту странную привязанность скворцов к отарам овец и не мог понять ее причины. И не только скворцы. Перед стадами домашних животных, едва ли не перед самыми копытами ходят вороны, галки, грачи. И некоторые из них также усаживаются на спины пасущихся животных. Впрочем, я давно догадываюсь, в чем тут дело и сейчас мне, кажется, представился случай проверить предположение. Ведь это не так уж и трудно: походить немного рядом, присмотреться.

Предположение как будто оправдывается… Надо еще внимательнее посмотреть, убедиться окончательно, проверить. Нет, ошибки не должно быть! Кому не приходилось ходить по полю, заселенному саранчуками. Шустрые кобылки, особенно когда их много, разлетаются или прыгают во все стороны из-под самых ног. Они очень хорошо ощущают приближение крупного животного, очевидно по сотрясению почвы и, опасаясь погибнуть под его ногами, заранее спасаются. Тревога кобылок каким-то путем быстро передается друг другу, и насекомые дружно уступают дорогу. Эту способность угадывать опасность помогли выработать миллионами лет стада диких животных: туров, антилоп, лошадей, верблюдов.

Кому это объяснение покажется неубедительным, достаточно пройтись по траве и если только не слишком прохладно и многочисленные саранчуки не оцепенели, ни один не попадет под ноги и не будет раздавлен.

«Так что же тут удивительного!» — скажет энтомолог-скептик. «В любой обстановке кобылки спасаются тем, что прыгают подальше от опасности».

Это верно. Только не при любой опасности и не всегда. Прыжок — крайняя мера спасения. И далеко не безопасная. Подпрыгнувшую над землей кобылку увидит и схватит птица, еж, волк, или лисица, не пренебрегающие этой добычей летом. От них кобылки не прыгают.

Однажды я заметил, что меня настойчиво преследуют мухи-тахины. И, оказывается, не спроста. Они ожидали, когда из-под ног моих взлетят кобылки. В это мгновение мухи бросались на свои жертвы и откладывали под их крылья яички. Как бы опасаясь своих недругов, кобылки не желали прыгать и только опасность быть раздавленным, подавляла осторожность.

На Поющей горе в Семиречье, помню, один раз невольно залюбовался токованием кобылки Савиньи. Она резко взмыла в воздух, совершая на лету отчаянные пируэты и потрескивая крыльями, падала на землю, заканчивая воздушный танец протяжной и звонкой трелью. На кобылку неожиданно набросилась каменка-плясунья, но промахнулась. Кобылка тот час же упала в кустик джузгуна и там на нее нашло что-то вроде оцепенения: сколько я не пытался выгнать перепуганное насекомое, оно не желало даже шевельнуться. Но вернемся к отаре овец.

Кобылки узнают о приближении животных. Очевидно, им помогает сотрясение почвы или еще и зрение. От страха перед копытами кобылки, пытаясь спастись, прыгают во все стороны. В это время их и ловят скворцы.

Птицы отлично усвоили выгоду, которую можно извлечь от общения с овцами и с большим успехом ею пользуются. Чабан в какой-то мере был прав. Действительно, скворцы любят баранов!

Подземный враг

Дорога петляет по пойме реки Или мимо рощиц тамариска, зарослей солянок и луговых трав, иногда приближается к прибрежной полоске тугаев или же отходит от нее в сторону. Медленно веду машину, поглядывая по сторонам. В одном месте у небольшой рощицы лоха на ровном и голом солончаке вижу множество, размером с тарелку, холмиков выброшенной наружу земли и останавливаюсь. Что бы это могло значить?

Холмики одинаковые, аккуратные, похоже, будто их соорудили муравьи бегунки, занимаясь строительством своих жилищ. Есть такой обычай у этого муравья: на лето он переезжает на голые солончаки и строит здесь временные летние жилища, вроде как бы выезжает на дачу. Казалось — зачем бы муравью хищнику и трупояду голая земля? Но муравья бегунка кормят ноги. На ровной поверхности земли он быстро обследует территорию и легко доставляет добычу своей семье. Сейчас поздней осенью муравьи покинули летние убежища и переселились обратно повыше и подальше от предстоящего весеннего половодья.

Как будто нашел объяснение загадке, успокоился, поехал дальше. Но, как нередко бывает, потом вспомнил увиденное, и оно предстало передо мною совсем в другом облике.