Том 10

С большим страхом я взял на себя работу над повестью «Оборона Царицына». Эта работа поставлена мною так, что я на эту карту иду как бы «ва-банк». Если читатель не примет того, о чем я сейчас пишу, это будет удар серьезный. Выводить живущих людей, выводить одним из героев В. И. Ленина — это налагает большую ответственность. Я три раза приступал к этой повести, три раза ее начинал, покуда вообще не махнул рукой на все формальные подходы, а просто начал изучать психологию и характер людей того времени, в первую очередь Ленина. И передо мной раскрылась совершенно замечательная картина. Об этом можно говорить не только в полный голос, об этом можно говорить гораздо более сильным голосом, чем если бы я стал описывать людей, персонажей, как обычно, стоящих сбоку жизни.

Мне кажется, это будет началом, может быть, целого ряда повестей, может быть, очень несовершенным и до некоторой степени робким началом создания образов великих людей. Конечно, трудно описывать людей, которые сейчас живут в Москве. Мне казалось вначале, что это невозможно. Но это возможно, если понять их характер, если понять линию их поведения. Ведь те слова, которые они говорили, не записаны нигде, вы можете дать им (это я делал) слова, которых, конечно, они не говорили. Но когда они будут их читать, они скажут с уверенностью, что они их говорили.

Я это говорю потому, что считаю, что я делаю работу сверхтрудную, на которой, конечно, можно сорваться. Но, по-моему, задача писателя — идти по самому трудному пути.

Больше творческого дерзания

Коммунистическая молодежь нашего Союза ведет активную борьбу за создание бесклассового социалистического общества. Дело идет уже не только о строительстве индустрии и коллективного сельского хозяйства, не только об укреплении оборонной мощи нашей родины, — вопрос переносится в наиболее деликатные сферы строительства — к человеку.

Воспитание, строительство нового человека — одна из основных задач, поставленных на съезде. Что значит строить нового человека? Это значит определить все те условия, в которых его личность, питаемая коллективом и в свою очередь питающая коллектив, получает наиболее свободный, пышный и продуктивный рост.

В условиях капитализма такой замечательный феномен — человек — принужден свертывать свои высшие функции. Режим современной Германии направлен на превращение личности в нивелированного человека-робота, в живого автомата.

К счастью, даже настоящие роботы — человекоподобные машины — способны бунтовать, как это и случилось недавно в Америке, когда механический человек во время демонстрации неожиданно стальным кулаком сбил с ног своего хозяина. К счастью, человек гораздо более сложное и непокорное животное, чем об этом думают фашистские политики и социологи.

Живым призывом в сердцах молодежи, превращаемой в роботов затем, чтобы строить автострады, по которым фашистские машины смерти должны помчаться на кровавое истребление человечества, — живым призывом является пример другой молодежи, весело, с песнями строящей широкий для всех путь в коммунизм.

Побеждают те, кто идет вперед, к расцвету и изобилию; побеждают те, кто ясно видит будущий день истории, побеждает «давление жизни».

Великим оптимизмом прозвучала речь Косарева, открывавшего съезд. «Мы будем летать выше всех в мире», — сказал он про крылья, которые простерла над миром наша страна. Но лишь в одном месте была горечь в его словах, когда он коснулся одного из важнейших слагаемых нашей культуры — советской литературы.

«Наше настоящее так красочно, наше будущее так величественно, что мы, несомненно, имеем все основания создать такую литературу, которую человечество никогда еще не имело».

Мы создадим такую литературу, но наша современная литература не удовлетворяет нашим растущим, все более глубоким требованиям правды.

В разные эпохи литература выполняла разные функции, но всегда литература была организующим началом. Во времена Древней Греции поэзия и театр — под общностью единой религиозной героики — служили объединению греческих народов, разбросанных по извилистым побережьям и островам Средиземноморского бассейна. Высокая культура греков была их оборонительным и наступательным оружием. Даже разбитые, они побеждали. Даже погребенная на многие столетия, античная красота вновь поднялась из-под развалин погибшей цивилизации, и до сих пор античный гений оплодотворяет нашу мысль и наши эстетические запросы.

Наступающий класс всегда вооружался этим как будто слишком женственным и деликатным, но мощно действующим оружием — литературой, чтобы организовать свое наступление. Уходящий класс находил мрачное утешение в трагической поэзии заката былой славы. Гениальные литературные произведения интегрировали всю сложность слагаемых эпохи.