Том 10

Однако я несколько отклонился от сути дела. Так вот, этот малый, Брайт, написал моим лондонским издателям Чатто и Уиндус (издательство это помещается на левой стороне Пикадилли, квартала за полтора от того кафе, где поют негритянские песни) и потребовал, чтобы они уплатили подоходный налог за нескольких авторов-иностранцев, а именно: «Мисс де ла Рамэ (псевдоним Уйда)[140], доктора Оливера Уэнделла Холмса[141], мистера Фрэнсиса Брет Гарта[142] и мистера Марка Твена». Ну, других мистер Чатто как-то выручил из беды; пробовал выручить и меня, да ему это не удалось. Брайт написал тогда лично мне — и не только написал, а прислал мне печатный документ размером в газетный лист, на котором я должен был расписаться в нескольких местах. И скажу я Вам, это одни из тех документов, которые, чем больше их изучаешь, тем больше ставят тебя в тупик и выбивают почву из-под ног. В таком состоянии я, конечно, не мог отвечать за свои поступки. И я написал мистеру Чатто, чтобы он за мой счет уплатил налог. Я, разумеется, полагал, что платить придется только за этот год и не более, чем один процент, или около того. Но вчера я беседовал с принстонским профессором Слоуном (Вы, может быть, с ним незнакомы, но, наверное, не раз видели его, потому что в Лондоне он бывает часто; знаете, такой видный и очень красивый мужчина, всегда занятый своими мыслями; если увидите такого человека на перроне после ухода поезда, то это он и есть: он вечно опаздывает к поезду, как многие ученые люди, которые всё знают, не знают только, как свои знания применить в жизни), так вот этот профессор объяснил мне, что налог с меня взыщут задним числом за три года, и вовсе не один процент, а два с половиной!

Это заставило меня иначе взглянуть на дело, которое я раньше считал пустяковым. Я снова принялся читать присланную мне бумагу, в надежде, что отыщу в ней что-либо для себя благоприятное, — и труды мои, кажется, увенчались успехом. Так, например, в первых же строках сказано — очень учтиво, любезно, как пишутся все английские официальные бумаги (это не пустые слова, а факт и делает честь английскому правительству):

«Мистеру Марку Твену. Согласно постановлениям парламента о доходах и сборах, поступающих в распоряжение Ее Величества…» и так далее. На это я раньше не обратил внимания. Я думал, что налог с меня берут в пользу государства, и потому обращался к государству. Но тут я понял, что дело это личное, так сказать семейное, что деньги идут не государству, а Вам. А я всегда предпочитал и предпочитаю иметь дело с главой предприятия, а не с его подчиненными, и очень рад, что заметил эту фразу в документе. С хозяевами всегда можно прийти к разумному и честному соглашению — все равно, идет ли речь о картошке, или о материках, или о чем-либо в этаком роде или совсем в другом, — масштаб и характер вопроса роли не играют. А с подчиненными договориться бывает трудно. Впрочем, это я им не в укор говорю, напротив. У них есть обязанности, и они должны их выполнять неукоснительно, придерживаясь буквы закона, — рассуждать им не положено. Да если бы Вы, к примеру, позволили этому Брайту руководствоваться собственными соображениями и самому разъяснять законы — ручаюсь, что он за каких-нибудь два-три года «разъяснил» бы все Ваши доходы и вконец разорил бы Вас. Конечно, не потому, что он хотел бы поставить королевскую семью в тяжелое положение, — но результат был бы именно таков.

Итак, поскольку Брайт нам больше не помеха, мое дело решится очень легко — это же не ирландский вопрос! Все окончится к общему благополучию, и отношения Ваши с американцами останутся такими же, как были в течение полувека. А какой монарх может требовать большего от народа другой страны? Правда, еще не все мои сограждане платят Англии подоходный налог, но со временем большинство будет платить, так как у нас каждый год появляется уйма новых писателей, да кроме того, в Вашей Канаде уже сейчас добрых четыре пятых населения составляют богатые американцы, и они все едут и едут туда.

Далее: в присланной мне бумаге я обнаружил графу под заголовком «Скидки». К этому вопросу я еще вернусь, Ваше Величество, а сейчас хочу сказать о другом: писатели в документе вовсе не упоминаются. В нем указаны: каменоломни, шахты, чугуноплавильные заводы, соляные источники, квасцовые заводы, водопроводные станции, каналы, доки, канализация, мосты, мельницы, паромы, рыбные промыслы, ярмарочные балаганы и прочее и прочее — перечень налогоплательщиков длиною в целый ярд, а то, пожалуй, и полтора, — во всяком случае, их огромное количество. Я читал и читал этот список, все дальше и дальше; и по мере того как он подходил к концу, я все более приободрялся, так как здесь подробно и точно перечислено все, что есть в Англии, за исключением разве королевского дома и парламента, — словом, все, что подлежит обложению налогом. А о писателях ни звука! Видимо, их проглядели. Да, так и есть! Сердце у меня запрыгало… Однако веселиться было еще рано. Внизу рукою мистера Брайта было приписано: