Том 10: Стихотворения; Исторические миниатюры; Публицистика; Кристина Хофленер: Роман из литературного наследия

Ничто не кажется мне более естественным, чем присоединение прожитого, пережитого писателем конца трагедии к ее написанному фрагменту. Это, только это пытался я сделать, соблюдая максимальную историческую достоверность, храня глубокое благоговение перед фактами и документами. Я не настолько самонадеян, чтобы считать себя способным завершить этим эпилогом исповедь Льва Толстого, я не дописываю произведение, нет, я просто хочу служить ему. Мою попытку не следует рассматривать как завершение, это самостоятельный эпилог незаконченного произведения, эпилог незавершенного конфликта, предназначенный единственно для того, чтобы дать незаконченной трагедии торжественный заключительный аккорд. И если это удалось, то задача решена, усилия потрачены не зря.

Если этот эпилог пожелают поставить на сцене, следует иметь в виду, что между четвертым актом драмы «И свет во тьме светит» и этим эпилогом лежат шестнадцать лет. Это должно быть видно по внешнему облику Льва Толстого. Образцом могут служить прекрасные портреты последнего года его жизни, особенно тот, который сделан во время пребывания писателя в монастыре (Шамардино) у сестры, а также его фотография на смертном одре. И рабочая комната во всей своей потрясающей простоте должна быть воспроизведена исторически точно. С чисто сценической точки зрения я хотел бы, чтобы этот эпилог (где Толстой не скрывается более за образом своего двойника Сарынцова) шел за четвертым актом фрагмента «И свет во тьме светит» после относительно большого антракта. Самостоятельная постановка эпилога представляется мне нецелесообразной.

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА ЭПИЛОГА

Лев Николаевич Толстой (на восемьдесят третьем году жизни).

Софья Андреевна Толстая, его жена.

Александра Львовна (С а ш а), их дочь.

Секретарь.

Душан Петрович, домашний доктор, друг Толстого.

Иван Иванович О з о л и н, Начальник станции Астапово.

Кирилл Григорьевич, Полицеймейстер станции Астапово.

1- й студент.

2- й студент.

Три пассажира.

Действие двух первых сцен протекает в последние дни октября 1900 года в рабочей комнате дома Толстых в Ясной Поляне, последняя сцена—31 октября, на вокзале станции Астапово.

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Конец октября 1910 года в Ясной Поляне.

Рабочая комната Толстого, простая, без украшений, в точном соответствии с известными ее фотографиями. Секретарь вводитдвух студентов. Они одеты по-простонародному, в черные косоворотки, молоды, с энергичными лицами. Двигаются очень уверенно, скорее самоуверенны, чем застенчивы.

Секретарь. Садитесь, пожалуйста, Лев Николаевич сейчас выйдет. Но прошу вас, не забывайте о его возрасте! Лев Николаевич так любит спорить, что часто забывает, что это утомляет его.

1-й студент. У нас к Льву Николаевичу мало вопросов — один, собственно, правда, очень важный и для нас, и для него. Обещаю вам быть немногословным — если только мы сможем говорить свободно.

Секретарь. Безусловно. Чем меньше церемоний, тем лучше. И не говорите ему «ваша светлость», он терпеть этого не может.

2-й студент (смеясь). Этого вам опасаться не следует, все что угодно, только не это.

Секретарь. Он уже поднимается по лестнице.

Толстой входит быстрыми, легкими шагами, он нервен, несмотря на возраст — подвижен. При разговоре от нетерпения, в поисках нужного слова часто вертит в руке карандаш или мнет лист бумаги. Быстро подходит к студентам, протягивает им руку, остро и проницательно вглядываясь в лицо каждого, затем садится напротив них в клеенчатое кресло.

Толстой. Это вас, не правда ли, прислал ко мне комитет... (Он просматривает письмо.) Извините, забыл ваши имена...

1-й студент. Наши имена не имеют значения. Мы пришли к вам — двое от сотен тысяч.

Толстой(пристально всматриваясь в их лица). У вас есть вопросы ко мне?

1- й студент. Один вопрос.

Толстой. А у вас?