Том 11. Кенилворт

                              …Я сказал вам:

Она прелюбодейка. Я назвал

Предателя, который с ней в союзе.

Я более скажу, моя жена

И лицемер Камилло, этот сводник,

Виновны в государственной измене.

Он знал все то, в чем ей

                         признаться стыдно.

«Зимняя сказка»[111]

Не успели они войти в кабинет графа, как Лестер вынул карманную книжку и начал писать, то обращаясь к Варни, то бормоча про себя: «Многие из них неразрывно связаны со мной, особенно те, что богаты и занимают высокие должности. Многие, кроме того, вспомнив о моих прежних благодеяниях и сопоставив их с опасностями, которым сами могут подвергнуться в будущем, я думаю, не оставят меня без поддержки. Ну-ка, посмотрим: Ноллис мне предан, а с ним и острова Гернси и Джерси; Хореи командует войсками на острове Уайт. Мой зять Хантингдон и Пемброк всесильны в Уэльсе, а с помощью Бедфорда я поведу за собой пуритан, которые имеют большое влияние во всех общинах. Мой брат Уорик почти не уступает мне в богатстве, независимости и количестве приверженцев. Сэр Оуэн Хоптон предан мне, а в его власти — лондонский Тауэр и хранящаяся там государственная казна. Мой отец и дед никогда не сложили бы головы на плахе, если бы так подготовили свои выступления… Почему ты опечален, Варни? Говорю тебе — дерево с такими глубокими корнями нелегко свалить буре.

— Увы, милорд! — воскликнул с искусно разыгранным волнением Варни, а затем снова принял унылый вид, уже обративший на себя внимание Лестера.

— «Увы»? — повторил Лестер. — Но почему же увы, сэр Ричард? И это все, что может сказать новоиспеченный рыцарь в ожидании предстоящей ему благородной схватки? Или твое «увы» означает, что ты хочешь увильнуть от столкновения? В таком случае можешь оставить замок или присоединиться к моим врагам — как тебе больше нравится.

— Нет, милорд, — ответил его наперсник. — Варни будет сражаться и умрет за вас. Простите меня, если из любви к вам я гораздо яснее вижу те непреодолимые трудности, которые вас окружают, чем вам позволяет их видеть ваше благородное сердце. Вы сильны, милорд, и могущественны, но — не сочтите за обиду — вы сильны и могущественны только благодаря отраженному свету королевской благосклонности. Пока вы любимец Елизаветы, вы, за исключением титула, ничем не отличаетесь от истинного государя. Но достаточно ей лишить вас тех милостей, которые она даровала вам, и вы увянете быстрее тыквы Пророка. Выступите против королевы — и я не говорю уже о том, что вся нация, все это графство отшатнется от вас, — я утверждаю, что даже в этом самом замке, среди ваших вассалов, родственников и слуг вы будете узником, мало того — обреченным на смерть узником, стоит ей сказать лишь слово. Вспомните о Норфолке, милорд, о могущественном Нортумберленде, о блистательном Уэстморленде, — подумайте обо всех, кто поднимал голову против этой мудрой государыни. Они или казнены, или заточены в темницу, или изгнаны. Трон Елизаветы, в отличие от других, не могут низвергнуть даже объединенные усилия могучих вельмож, ибо он опирается на любовь и преданность народа. Если б вы пожелали, то могли бы разделить его с Елизаветой; но ни ваша, ни любая другая сила — своя или заморская — не смогут опрокинуть или хотя бы пошатнуть его.

Он замолчал, и Лестер со злобой отшвырнул свою карманную книжку.

— Может быть, ты и прав, — сказал он, — и откровенно говоря, мне безразлично, верность или трусость внушает тебе такие предчувствия. Но по крайней мере никто не посмеет сказать, что я сдался без борьбы. Распорядись, чтобы те из моих приближенных, которые служили под моим начальством в Ирландии, постепенно собрались в малой крепости,

Пусть наши приверженцы и друзья держатся наготове и вооружатся, как будто ожидают вылазки сторонников Сассекса. Внуши горожанам какие-нибудь опасения; пусть они тоже вооружатся и будут готовы по сигналу напасть на королевскую стражу и обезоружить ее.

— Позвольте напомнить вам, милорд, — возразил Варни с тем же печально-соболезнующим видом, — что вы даете мне приказ подготовить разоружение королевских телохранителей. Это акт государственной измены, но тем не менее я повинуюсь вам.

— Все равно, — с отвагой отчаяния ответил Лестер. — Все равно. Позади меня позор, впереди гибель, я должен идти вперед.

Наступила новая пауза, которую наконец прервал Варни.

— Настала минута, которой я давно опасался. Либо я, как неблагодарное животное, соглашусь стать свидетелем падения лучшего и благороднейшего из лордов, либо я должен поведать то, что охотнее схоронил бы в глубочайшем забвении. Я предпочел бы, чтобы вы узнали обо всем от кого угодно, лишь бы не от меня.

— О чем ты говоришь или что ты хочешь сказать? — спросил граф. — Нам нельзя тратить время на слова, когда пришла пора действовать.