Том 11. Кенилворт

— Вы высказали свое мнение, милорд, — начала она, — о том, как нам следует выпутаться из наших затруднений, но, к несчастью, я не могу согласиться с вами. Этот джентльмен, вернее — этот господин, предложил другой план, против которого я не возражаю, но он не нравится вам. Не угодно ли вашей светлости выслушать совет молодой, робкой женщины, беспредельно любящей вас жены?

Лестер молча наклонил голову в знак того, что она может продолжать.

— Причина всех этих бед, милорд, — продолжала Эми, — сводится к таинственности и лицемерию, какими вы окружили себя. Освободитесь сразу, милорд, от этих постыдных пут. Будьте настоящим английским дворянином, рыцарем и графом, который считает правду основой чести и дорожит честью так же, как жизнью. Возьмите за руку вашу злополучную жену, подведите ее к подножию трона Елизаветы и скажите: «В миг ослепления, тронутый мнимой красотой, от которой теперь не осталось и следа, я женился на Эми Робсарт». Этим вы воздадите должное мне, милорд, и спасете свою честь. Пусть потом закон или власть потребуют, чтобы вы расстались со мной, — я не стану противиться, ибо тогда я смогу с честью укрыть свое опечаленное и разбитое сердце в той тени, из которой извлекла меня ваша любовь. А затем — потерпите немного: жизнь Эми не долго будет мешать осуществлению ваших блистательных планов.

Ее речь дышала таким достоинством, такой нежностью, что в душе Лестера зашевелились все добрые и благородные чувства. Пелена спала с глаз его, а мысль о той жалкой, двуличной роли, которую он играл до сих пор, переполнила его угрызениями совести и жгучим стыдом.

— Я недостоин тебя, Эми, — промолвил он, — если посмел поставить свои честолюбивые планы выше такого сердца, как твое! Мне предстоит горькое унижение, когда на глазах злорадствующих врагов и изумленных друзей я начну распутывать петли моей лживой политики. А королева… Ну что ж, пусть она положит мою голову на плаху, как грозила сегодня утром.

— Вашу голову, милорд! За то, что вы воспользовались свободой и правом каждого англичанина избрать себе жену? Стыдитесь! Вот это недоверие к справедливости королевы, этот страх перед мнимой опасностью и заставили вас свернуть с прямого пути, который не только честнее, но и безопаснее всех других.

— Ах, Эми, ты не знаешь! — воскликнул Дадли, но тут же спохватился и добавил: — Так или иначе, я не стану покорной добычей ее произвола и мести. У меня есть друзья, у меня есть союзники; меня не поволокут на эшафот, подобно Норфолку, как жертву на заклание. Не бойся, Эми, ты увидишь, что Дадли достоин носить свое имя. Я должен немедленно снестись с некоторыми друзьями, на которых могу положиться; ибо дело обстоит так, что я могу оказаться узником в собственном замке.

— О мой добрый лорд, не затевайте раскола в мирном государстве! Ни один друг не поможет нам так, как наша правота и наша честь. Призовите только их на помощь, и целые полчища завистников и злодеев не смогут одолеть вас. Но если вы отвернетесь от этих союзников, вас не спасет никакая другая защита. Истину, мой благородный лорд, всегда изображают безоружной.

— Но мудрость, Эми, — возразил Лестер, — всегда прикрыта непробиваемым панцирем. Не спорь со мной о средствах, которые я пущу в ход, чтобы сделать как можно безопасней мою исповедь… раз уж иначе никак не назвать предстоящее мне объяснение с королевой, и то оно будет все же достаточно опасным. Варни, нам пора! Прощай, Эми! Чтобы объявить тебя своей женой, я иду на жертвы и риск, которых достойна лишь ты одна! Скоро я сообщу тебе о дальнейшем.

Он пылко обнял ее, снова закутался в плащ и вышел вместе с Варни. Последний, перед тем как покинуть комнату, низко поклонился и, выпрямившись, пытливо посмотрел на Эми, как бы желая понять, простила ли она его, примирившись с супругом. Графиня смотрела на него неподвижным, невидящим взглядом, как будто перед нею было пустое место.

— Она сама довела меня до крайности, — пробормотал он. — Или она, или я — один из нас должен погибнуть. Что-то — не то страх, не то жалость — удерживало меня от рокового исхода. Теперь решено: один из нас погибнет.

В это время он с удивлением заметил, что часовой прогнал какого-то обратившегося к нему мальчика, который тотчас вернулся и заговорил с Лестером. Варни принадлежал к числу тех политиков, которые обращают внимание на каждую мелочь. На вопрос, чего хотел от него мальчишка, часовой ответил, что мальчик просил его передать сумасшедшей леди пакет, а он отказался, потому что не имеет таких полномочий.

Удовлетворив таким образом свое любопытство, Варни приблизился к своему господину и услышал, как тот сказал:

— Хорошо, мальчик, пакет будет передан.

— Спасибо, добрый мистер слуга, — сказал мальчик и мгновенно исчез. Лестер и Варни поспешно вернулись в личные апартаменты графа тем же ходом, который привел их в башню Сентлоу.

Глава XXXVI