Том 11 (XVI век, сочинения Ивана Грозного и Андрея Курбского)

А ты к намъ своихъ пословъ не хошь послати бити челомъ, и мы тому удивляемся, откудова на тебя гордость и сила взошла, что ты в томъ быти не хочешь, в чомъ отецъ твой былъ: отецъ твой векъ свой изжилъ, а с намесники ссылался, а маленко былъ не похотелъ под старость,[372] — и каково ему удалось то, и ты ведаешь. Ино отецъ твой в томъ векъ изжилъ, а ты не хочешь, — большое ты лутче отца, что отца своего чину не хочешь! А не пришлешь пословъ, ино миру не бывать; а намъ к тебе пословъ послать не пригоже. А мы тебя жалуючи пишемъ. Похошь нашего жалованья, чтобы мы тебя от намесниковъ отвели, и ты пришли к намъ пословъ своихъ великихъ бити челомъ, да противу того также насъ почти великимъ деломъ, какъ тебе возможно, и мы тебя пожалуемъ, от намесниковъ отведемъ; а не выкупя, тебе тово у насъ не видати.

А что писалъ еси к намъ лаю и вперед хочешь лаю ж писати противъ нашего писма, и намъ великимъ государемъ и без лаи к тебе писати нечево, да и не пригодитца великимъ государемъ лая писати; а мы к тебе не лаю писали, правду, а иное и по тому же столко писали, что от тебя без разсуженья ответу не было ни о чемъ. А ты, взявъ собачей ротъ, да хошь за посмехъ лаяти, ино то твое страдничье пригожство; тебе то честь, а намъ великимъ государемъ с тобою и ссылатися безщестно, а лая от себя писати тово хуже, а с тобою перелаиватися и на семъ свете тово горее и нетъ, и будетъ похошь перелаиватися, и ты себе найди таковаго же страдника, каковъ еси самъ страдникъ, да с нимъ перелаивайся. А к намъ тебе сколко ни писати лаи, и намъ тебе о томъ ответу никакого не давывать.

А что хошь пытатися, и твои пушки наши люди видели; и впередъ похошь ещо попытатися, и что будетъ тебе прибыль, и ты себе розсмотришь. А похошь земле своей покоя, и ты б прислалъ к намъ пословъ своихъ, и что будетъ твое хотенье, и мы ихъ выслушаемъ, да что по пригожю, такъ и учинимъ.

Писана в нашей вотчины Лифлянские земли города Пайды лета 7081, месяца генваря в 6, индикта 1, господствия нашего 40, а царствъ нашихъ Росийскаго 26, Казанского 21, Асторохансково 18.

ПЕРЕВОД

Божественного <...> существа <...> милостью, властью и хотением скипетродержателя Российского царства, великого государя, царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси <...> почетной нашей степени величества слово Юхану, королю Шведскому, и Готскому, и Вендийскому.

На твою грамоту, пересланную через пленника, и лай, который в этой грамоте, мы дадим отповедь позже. А сейчас, по своему государскому обычаю, достойному чести нашего высокого величества, посылаем тебе подлинную отповедь со смирением.

Первое: ты пишешь свое имя впереди нашего — это неприлично, ибо нам брат — цесарь римский и другие великие государи, а тебе невозможно называться им братом, ибо Шведская земля честью ниже этих государств, как будет доказано впереди. Если ты говоришь, что Шведская земля вотчина отца твоего, то ты бы нас известил, чей сын отец твой Густав, и как деда твоего звали, и был ли твой дед на королевстве, и с какими царями он был в братстве и в дружбе, укажи нам всех их поименно и грамоты пришли, и мы тогда уразумеем.

Когда ты прислал гонца своего Петрушу-переводчика просить охранной грамоты для своих послов, то мы думали — ты хочешь заключить мир по прежнему обычаю, как прежде бывал мир с наместниками новгородскими (так велось исстари в течение нескольких сот лет, еще при князе Юрии, да при посадниках новгородских, а у вас при князе Магнусе, который ходил с войной к Орешку), и потому мы послали охранную грамоту по прежним обычаям и хотели пожаловать тебе по прежним обычаям мир с нашими вотчинами — Великим Новгородом и Ливонской землей. Но ты епископа Павла прислал без настоящих полномочий и с надменностью, и поэтому из этого ничего не вышло. С архиепископом Павлом была послана охранная грамота, так почему же ты к нам в течение всего лета не прислал послов? А мы были в своей вотчине, в Великом Новгороде, и ждали, что ты смиришься, а военных действий не вели нигде, разве что какие-нибудь мужики столкнулись между собой на границе. А если некоторые люди, оторвавшись от наших передовых частей, и повоевали в Финской земле, то это случилось потому, что, когда мы отправили с епископом Павлом охранные грамоты на послов, эти люди уже далеко зашли — мы приказали их вернуть, но наши посланники их не настигли, поэтому они и повоевали.