Том 11 (XVI век, сочинения Ивана Грозного и Андрея Курбского)

А что ты написалъ по нашему самодержьства писму о великомъ государи самодержце Георгии-Ярославе, и мы по тому такъ писали, что в прежнихъ кроникахъ и летописцехъ писано, что с великимъ государемъ самодержцемъ Георгиемъ-Ярославомъ на многих битвахъ бывали варяги, а варяги — немцы; и коли его слушали, ино то его были; да толко мы то известили, а намъ то не надобе. А что пишешь о печати своей, и мы по тому писали, что ты хочешь мимо намесниковъ ноугородцкихъ с нами ссылатися, и тебе бы насъ противъ того почтити чем пригоже, да и о томъ есмя х тебе писали; а без почестливости тому быти не возможно, что тебе мимо намесниковъ с нами ссылатися. А что писалъ еси о Римского царства печати, и у насъ своя печать от прародителей нашихъ, а и римская печать намъ не дико: мы от Августа кесаря родствомъ ведемся,[367] а ты усужаешь намъ то противно Богу — что намъ Богъ дал, и ты и то у нас отнимаешь; мало тебе насъ укарять, и ты на Бога уста разверзъ. А твоя намъ титла и печать, чаешь, примериватися, высости ли для, — намъ твоей чести мужичьей нечево добиватца и примериватца к твоей высости не к чему. Мы тебе тово для писали, что тебе надобе мимо намесниковъ с нами ссылатися, и тебе того, не выкупя у насъ чемъ пригоже, не видать будетъ. Захошъ тово для кровь проливати, то ты ведаешь, а мы положили на Божию волю, что намъ милосердый Богъ устроилъ. А твоево титла и печати мы такъ за просто не хотимъ: будетъ тебе любо с нами ссылатися мимо намесниковъ, и ты намъ покорися и поддайся, и что будетъ пригоже, темъ насъ почти, и мы тебя пожалуемъ, от намесниковъ отведемъ, а даромъ тебе с нами ссылатися не пригоже и по государьству и по отечеству; а сами без твоего покорения твоего титла и печати не хотимъ. А что хочешь нашего царьствия величества титла и печати учинити, и ты обезумевъ хоти и вселенней назовешься государемъ, да хто тебя послушаетъ? А будетъ тебе такъ нелюбо, и ты живи по старому с намесники. А что писалъ еси, что намъ то честь, что ваша печать и земли, и мы по тому такъ писали: коли хошь с нами ссылатися мимо намесниковъ, и ты намъ поддайся, и коли поддашься, ино земля и владение и печать наша, и мы тебя жалуемъ и ссылаемся с тобою какъ своимъ, а с чюжимъ с молодымъ какъ ты ссылатися намъ не пригоже.

А к намесникомъ тебя не я примериваю, то изстари ведетца, Богъ в томъ тебя устроилъ; и ты и Богу противишься, а в Божие повеление не хошь быти. А которому тобе Богу молитца, а ты безбоженъ, не токма что изстинны не позналъ еси, но и малую сень латынскаго служения испровергли есте[368] и образы побили и быти свещеннику, яко людемъ; а то и самъ написалъ еси, что король на Свейской земле отцомъ твоимъ.[369] А мы себя сами ни хвалимъ, ни славимъ, а пишемъ, в какове насъ достоинстве Богъ устроилъ; а тебя не хулимъ, а пишемъ к тебе по тому такъ, чтобы еси познался, да от неподобныхъ делъ отсталъ.

А что писалъ еси о своей королевне, будто мы ее у тебя просимъ, и ты, неразуменъ сый, не разуме: мы к тебе тово для то писали, будетъ тому возможно статися, что тебе жена отдати, ино то и то и сстанеца, что намъ самимъ крестъ целовати; ино ведь тому не возможно статися, что у мужа жена взяти, каждому то ведомо (да и мы того не хотимъ!), такъ тому не возможно статися, что намъ с тобою самимъ ссылатися мимо намесников — таково то велико! А ты не розсудя писалъ. Мы тебе писали, не жены у тебя просили — намъ твоя жена не надобе, мы тебе к розсуду то писали: сколь то не возможно у тебя жены взять, таково то не возможно тебе с намесники не ссылатися. Мы тебе писали, величество гордыни твоей розсужая, а не жены у тебя просили; намъ твоя жена однолично не надобе, какъ хочеши с нею. И крови неповинные мы не желаемъ — ты за свою гордостъ розливаешь кровъ крестьянскую и розливати желаешь. А что пишешь, будто ложно, что полская королевна за конюхомъ была, и ты спроси хто ведаетъ, при Ягайле, короле полскомъ, хто былъ Воидило и которымъ обычаемъ Ягайлу з дядею своимъ с Кестутьемъ бои были[370] и какъ Кестутей и Воидила повесилъ и какъ Ягайло Кестутья изымалъ да велелъ удавити, и познанно будетъ правда.

А что диякъ нашъ приказывалъ твоему человеку Онтону Олсу,[371] чтобы ты намъ поступился всево тово, что в нашей вотчине в Вифлянской земле, неподобно вступився, держишь, и о серебряной руде и о мастерехъ, которые руды ищутъ, и о десяти тысячахъ ефимкехъ за пословъ нашихъ безчестье, и о воинскихъ людехъ, — то мы приказывали по тому: будетъ тебе надобно с нами ссылатися, и тебе было то учинити; а не поставя противъ такова великого дела великого же дела, тому сстатися не возможно. А мы такихъ неподелствъ не приимаемъ — ты приимаешь, коли то неподелно. А то почему поделно, что тебе с нами ссылатися? Ино то и то неподелно, что намъ с тобою ссылатися, а что намъ с тобою самимъ миръ учинити и крестъ целовати мимо намесниковъ и пословъ своихъ к тебе послати.