Том 12. Стихотворения

В какой-то момент нашей жизни, как бы мы ни были поглощены будущим, стремление оглянуться становится непреодолимым. Наша юность, эта прелестная исчезнувшая тень, вновь является нам и призывает нас думать о ней. Да, это печальное и назидательное зрелище — столкновение в одном человеке двух возрастов — того, которым начинается бытие, с тем, которым оно завершается; первый верит в жизнь, второй — в смерть.

Поучительно сравнить начало пути с его концом, свежий гомон утра с мирной тишиной вечера, ранние иллюзии с поздним опытом жизни.

Человеческое сердце, подобно медали, имеет две стороны; на лицевой начертано: «Молодость», на оборотной: «Мудрость». Обе эти стороны вы найдете в моей книге.

В ней отразилась действительность, преображенная всем тем, что в человеке стремится за грань его повседневной жизни. Почти все в этой книге создано мечтой, и лишь немногое — воспоминаниями.

Побежденным дозволено мечтать, одиноким — предаваться воспоминаниям.

Отвиль-Хауз, октябрь 1865

ГОЛОС ФЛОРЕАЛЯ

О друзья, победа с нами!
Рано, лишь забрезжил день,
Составляю я стихами
Самый свежий бюллетень.

Гору сделаю ступенью,
Чтобы песнь была слышна.
Забросала всех сиренью
Победившая весна.

Туфельки надела Жанна,
Не боится стужи злой.
Голубой, благоуханный,
Ходит ветер надо мной.

Птиц, ягнят полна долина.
Я же, дерзкий, с высоты
Шлю зиме бегущей в спину
Залп за залпами цветы!

ПРЕРВАННОЕ ЧТЕНИЕ ПЛАТОНА

Раз Платона я читал,
Вдруг в дверях, в потоках света,
Ликориду увидал…
Ах, простите, Тюрлюрету.
Перед нею до сих пор
Я молчал, как трус завзятый,
В золотой небес простор
Уносясь мечтой крылатой.
Шла по лестнице она
В юбке цвета перламутра.
Ясных глаз голубизна
Отражала свежесть утра.
Те, что улица поет,
Пела и она куплеты,
Но ее прелестный рот
Превращал их в волны света.
И померк философ мой
От прелестных глаз плутовки.
Связан ленточкой простой
Ореол вокруг головки.
Не в атласе дорогом,
В скромном ситчике цветами…
В пальцах — кружка с молоком,
В озорной улыбке — пламя.
И тогда (Федон, как хмель,
Видно, быть велел смелее)
Я сказал: «Мадемуазель,
Извините, вы не фея?»

«Когда мы с ней все вишни съели…»

Когда мы с ней все вишни съели,
Подружка рассердилась вдруг:
«Приятней были б карамели!
Сен-Клу несносен, милый друг!»

Хотелось пить. Уже не любы
Нам эти вишни в зное дня.
«Смотри, измазала я губы
И руки… Ах, оставь меня!»

Потом пошли упреки, слезы,
Меня ударила в сердцах.
Какой июнь! Лучи и розы.
Поет лазурь. Тепло в полях.

И вытер я — судите сами:
Скорей ли гнев ее пройдет? —
Сердитый кулачок — цветами
И поцелуем — милый рот.

GENIO LIBRI [20]