Том 13. Приключения Найджела

— Увидеть его довольно просто, — ответил Линклейтер. — Он сейчас скачет верхом по аллеям этого парка, надеясь полюбоваться травлей оленя и нагулять себе аппетит к раннему обеду (что напоминает мне, кстати, о моих обязанностях в кухне). Поговорить же с королем не так-то легко, если только вы не повстречаете его одного, что случается крайне редко, или не дождетесь его у ворот вместе с толпой жаждущих видеть, как он сойдет с коня. А теперь прощайте, милорд, и да поможет вам бог! Если б я мог сделать для вас больше, то охотно бы сделал.

— Ты и так уже достаточно рисковал ради меня, — сказал лорд Гленварлох. — Прошу тебя, уходи и предоставь меня моей судьбе.

Честный повар все еще медлил, но приближавшиеся звуки охотничьих рогов предупредили его о необходимости поторапливаться; сказав Найджелу, что он оставит заднюю калитку на щеколде, чтобы подготовить ему путь к отступлению, повар пожелал ему счастья и простился с ним.

Доброта этого смиренного соотечественника, проистекавшая отчасти из чувства национальной солидарности, а отчасти из признательности за давнишние незначительные благодеяния, о которых оказавшие их едва ли сохранили память, — доброта эта показалась лорду Гленварлоху последним проблеском сочувствия в этом холодном мире придворных, и он понял, что отныне должен полагаться на одного себя или же безвозвратно погибнуть.

Прислушиваясь к шуму охоты, Найджел прошел по многим аллеям и повстречал королевских егерей, которые не обратили на него никакого внимания, приняв его за одного из зрителей, допускавшихся иногда в парк с разрешения офицеров дворцовой стражи. Однако ни Иакова, ни кого-либо из высших придворных по-прежнему не было видно, и Найджел начал подумывать, не вернуться ли к главным воротам и не обратиться ли там к королю при его возвращении, рискуя навлечь на себя немилость, подобную той, какую вызвала опрометчивая, выходка Ричи Мониплайза, как вдруг судьба сама сочла нужным представить ему удобный случай.

Найджел находился на одной из длинных аллей, пересекавших парк, когда он услыхал сперва отдаленный шум, затем быстро приближающийся стук копыт, от которого задрожала земля, а потом далекое улюлюканье; услыхав крики, Найджел сошел с дороги, чтобы не помешать охоте. Олень, спотыкаясь от усталости, покрытый пеной, потемневший от пота, задыхаясь и раздувая ноздри, последним рывком достиг того места, где стоял Найджел. Но прежде чем он успел повернуться к врагу, его повалили две огромные гончие той породы, какая до последнего времени высоко ценится бесстрашными охотниками за красным зверем в горах Шотландии, но была долго неизвестна в Англии. Одна собака вцепилась оленю в горло, другая клыками и острой мордой буквально вгрызлась ему в брюхо. Было бы естественно, если бы лорд Гленварлох, будучи сам преследуемой дичью, предался размышлениям Жака-меланхолика; но привычка — вещь необъяснимая, и боюсь, что в Найджеле пробудились чувства скорее завзятого охотника, чем философа. Впрочем, он не успел дать им волю, ибо произошло следующее.

Зверя преследовал одинокий всадник, под которым конь был столь покорен поводьям, что повиновался малейшему их прикосновению, как будто был великолепнейшей машиной, приводимой в движение механическим импульсом; всадник так глубоко сидел, в кавалерийском седле и так прочно был укреплен в нем, что упасть было почти невозможно и он мог без всяких опасений и колебаний увеличивать или уменьшать скорость, которая в самые азартные моменты погони редко доходила до полного галопа, так как конь шел собранным, размеренным аллюром. Предосторожности, какие всадник соблюдал, предаваясь излюбленной в те времена и обычно несколько опасной забаве, равно как и вся экипировка, показывали, что это сам король Иаков. Поблизости не было видно никого из провожатых: по правде сказать, государю часто льстили таким тонким способом, позволяя ему думать, что он оставил далеко позади всех участников травли.

— Славно, Беш, славно, Бетти! — воскликнул он, подъезжая. — Клянусь своей королевской честью, вы служите украшением холмов Бэлуитера. Подержи лошадь, любезный, — обратился он к Найджелу, даже не взглянув в его сторону. — Подержи лошадку и помоги мне вылезти из седла. Черт побери твою душу, неужели ты не можешь поторопиться, пока не подоспели эти жалкие лентяи? Держи поводья свободно, не дергай, теперь держи стремя, вот так, любезный. Ну, теперь мы на terra firma. [132]