Том 13. Приключения Найджела

— Ну что ж, пусть идут в богадельню, — сказал Дэлгарно, — или продают метелки на мосту. Король побогаче моего отца, а между тем каждый день можно видеть, как бывшие солдаты, сражавшиеся под его знаменами, занимаются этим делом; из них получатся отменные огородные пугала, когда их голубые мундиры окончательно износятся. Вот по аллее идет молодец — самый смелый ворон не отважится приблизиться к его медно-красному носу на расстояние ярда. Уверяю вас, гораздо больше пользы от моего камердинера или от такого ловкого малого, как мой паж Лутин, чем от дюжины этих древних памятников Дугласовых войн, [63] в которых они перерезали друг другу горло в надежде найти на теле убитого дюжину шотландских пенсов. Зато они неприхотливы, милорд; они будут есть заплесневелую пищу и пить выдохшийся эль, словно у них бочки вместо желудков. Но сейчас зазвонит обеденный колокол — слышите, он прочищает свое заржавевшее горло и пробует голос. Вот еще одна кричащая реликвия древности; будь я хозяином, она давно бы уже лежала на дне Темзы. Какое, к черту, дело крестьянам и ремесленникам Стрэнда, что граф Хантинглен садится обедать? Но я вижу, отец смотрит в нашу сторону. Мы не должны опаздывать на молитву, взывающую к милости отца небесного, если не хотим навлечь на себя немилость отца земного, — прошу прощения за каламбур, который привел бы в восторг его величество. Наша семья покажется вам слишком патриархальной, и так как в заморских странах вы привыкли есть из тарелок, мне стыдно за наших жирных каплунов, за горы мяса и океаны супа, необъятные как холмы и озера Шотландии; но завтра вас ждет лучшее угощение. Где вы живете? Я зайду за вами. Я проведу вас через многолюдную пустыню в зачарованную страну, которую вы едва ли сможете найти без карты и кормчего. Где вы живете?

— Я встречусь с вами в соборе святого Павла, — сказал Найджел в замешательстве, — в любое время, которое вам будет угодно назначить.

— О, вы не хотите раскрывать вашу тайну, — сказал молодой лорд. — Но право же, вам нечего бояться меня; я не буду навязчивым. Вот мы и пришли в эту огромную кладовую мяса, птицы и рыбы. Прямо чудо, что дубовые столы не стонут под тяжестью этих яств.

Тем временем они вошли в столовую, где их ждало обильное угощение, а многочисленные слуги до некоторой степени оправдывали насмешки молодого лорда. Среди приглашенных были капеллан и сэр Манго Мэлегроутер. Последний поздравил лорда Гленварлоха с успехом, который тот имел при дворе.

— Можно подумать, что вы принесли в своем кармане яблоко раздора, милорд, или что вы головня, рожденная Алфеей, которую она положила в бочку с порохом, ибо вы перессорили между собой короля, принца и герцога, а также многих придворных, до этого благословенного дня даже не подозревавших о вашем существовании.

— Не забывайте про ваше жаркое, сэр Манго, — сказал граф. — Оно остынет, пока вы говорите.

— Вы правы, милорд, это было бы совсем некстати, — сказал кавалер. — За обедом у вашей светлости нелегко обжечь рот: слуги ваши стареют, так же как и мы с вами, милорд, а от кухни до столовой далекий путь.

После этой небольшой вспышки желчи сэр Манго немного успокоился до тех пор, пока не убрали со стола. Тогда он, устремив взор на новый нарядный камзол лорда Дэлгарно, похвалил его за бережливость, уверяя, что видел тот же самый камзол на его отце в Эдинбурге во время приезда испанского посла.

Лорд Дэлгарно, слишком светский человек, чтобы обращать внимание на слова подобной особы, продолжая невозмутимо щелкать орехи, ответил, что камзол действительно некоторым образом принадлежит его отцу, так как ему, вероятно, скоро придется заплатить за него пятьдесят фунтов. Сэр Манго, по своему обыкновению, тотчас же поторопился передать эту приятную новость графу, заметив, что его сын лучше умеет заключать выгодные сделки, нежели его светлость, так как он купил такой же нарядный камзол, какой был на его светлости во время посещения Холируда испанским послом, и заплатил за него всего лишь пятьдесят шотландских фунтов.

— Вашего сына не так-то легко оставить в дураках, милорд.

— Пятьдесят фунтов стерлингов, с вашего позволения, сэр Манго, — спокойно ответил граф. — Но без дураков здесь все же не обошлось, и во всех трех временах. Дэлгарно был дураком при покупке, я буду дураком при платеже, а вы, сэр Манго, прошу прощения, дурак in pressenti, [64] ибо суете свой нос в чужие дела.

С этими словами граф вернулся к своим важным обязанностям гостеприимного хозяина, и вскоре вино лилось рекой, зажигая всеобщее веселье и угрожая в то же время трезвости гостей. Веселый пир был прерван известием о том, что стряпчий переписал бумаги, которые нужно немедленно подписать.

Джордж Гериот встал из-за стола, заметив, что винные бокалы и судейские бумаги — плохие соседи. Граф спросил стряпчего, угостили ли его на кухне, и услышал почтительный ответ: сохрани бог, чтобы он оказался таким неблагодарным животным и стал бы есть и пить, не выполнив прежде приказаний его светлости.