Том 14. Критические статьи, очерки, письма

Надеюсь, что встречу в Джерси Огюста; я в восторге от того, что, судя по твоим словам, к нам приедут туда с визитом Поль Мерис и его очаровательная жена. Быть может, мы проведем там вместе несколько приятных деньков наперекор буре страстей, разыгравшихся вокруг моего имени.

Эрдан здесь. Вчера я пригласил его на обед. Приходил повидаться со мной Понсар. Приходил Жанен, он обнял меня со слезами. Я думаю все же, что оставлю здесь по себе добрую память и уважение к своему имени. Тут собираются напечатать мои речи полностью.У меня осталось только места, чтобы от всего сердца поцеловать тебя и мою Дэдэ. Шарль следует моему примеру.

Роман Шарля очарователен. Получила ли ты 6000 франков?

Госпоже Виктор Гюго

Лондон, понедельник, 2 августа 1852

Вот мы и в Лондоне, милый друг. Пишу тебе сразу по приезде. Мы с Шарлем уехали из Брюсселя позавчера; накануне товарищи по изгнанию дали мне прощальный обед. Назавтра многие из них, в том числе Мадье де Монжо и Дешанель, проводили меня до Антверпена, там меня ожидали наши антверпенские товарищи по эмиграции; встретив меня, они тут же устроили банкет, на котором я председательствовал. На следующий день бельгийские демократы Антверпена дали в мою честь пышный завтрак и пригласили на него всех эмигрантов. К тому времени, когда мы стали усаживаться за стол, появилась целая толпа изгнанников и их представителей, которые прибыли со всех концов Бельгии, чтобы проститься со мной.

Среди них Шаррас, Парфе, Версиньи, Брив, Валантен, Этьен Араго и др. С этой же целью приехали в Антверпен Агриколь Пардигье, Гастон Дюссу, Бювинье, Лабрусс, Бесс и др., а также много писателей и журналистов, живущих в изгнании, Леруа, Курмо, Арсен Менье.

Бокаж приехал для этого из Парижа. Все наше путешествие представляло собой нескончаемую овацию.

Перед моим отъездом Мадье де Монжо обратился ко мне с поистине прекрасной речью, шедшей от самого сердца. Я ответил на нее довольно хорошо. Потом были речи писателей, речи депутатов, речи бельгийцев, в их числе и трогательные слова Каппельмана, которого ты видела у Поля.

К трем часам дня, когда я поднимался на палубу «Равенсбурга», отплывавшего в Лондон, огромная толпа людей заполнила набережную, женщины махали платками, мужчины кричали: «Да здравствует Виктор Гюго!» Я, да и Шарль тоже не могли сдержать слез. В ответ я воскликнул: «Да здравствует республика!», что вызвало новый взрыв приветствий.

В эту минуту пошел проливной дождь, но он не рассеял собравшихся. Все оставались на набережной, пока не отплыл пакетбот. В толпе виднелся белый жилет Александра Дюма. Дюма был мил и внимателен ко мне до конца. Он хотел обнять меня последним. Не могу выразить, как тронули меня эти проявления чувств. Я с радостью убедился, что мой посев дал добрые всходы.

Мадье де Монжо и Шаррас от имени всех наших бельгийских товарищей по изгнанию просили меня повидаться здесь с Мадзини, Ледрю-Ролленом и Кошутом, чтобы согласовать действия всей европейской демократии. Они сказали мне: «Выступайте в качестве нашего вождя». Это меня удержит в Лондоне до среды. Жди нас в Джерси поэтому не раньше четверга или пятницы.

Надеюсь, что ты сносно устроилась и что в недалеком будущем ты почувствуешь себя там как нельзя лучше.

Лондон вызывает тоску и отвращение. Это необозримый черный город. Попав в него, испытываешь лишь одно желание: бежать отсюда. Шарль становится настоящим человеком, он быстро мужает в испытаниях.

Если Огюст с вами в Джерси, я буду чрезвычайно рад обнять его. Я написал Виктору, чтобы он был в Джерси пятого числа, надеюсь его там застать. И снова, как прежде, мы будем счастливы все вместе.

Книга моя выйдет только в четверг. Такое опоздание вызвано осторожностью, причину ее я объясню тебе позже. Первые пятьсот франков, которые она мне принесет, передам кассе взаимопомощи эмигрантов.

Целую тебя, моя дорогая, любимая жена. Целую Дэдэ, я ее не видел целых восемь месяцев. Увы! Это так, завтра исполняется этому восемь месяцев. Какое счастье! Мы увидимся вновь!

Тарриду

Джерси, 8 августа 1852

Думаю, дорогой господин Таррид, что «Наполеон Малый» уже вышел в свет, и, надеюсь, без помех. С нетерпением жду от вас вестей об этом. По пути в Лондон я виделся с г-ном Джеффсом. Он согласен поставить свое имя на обложке, но письмо писать не хочет, — я не мог его убедить никакими силами, что это совершенно для него безопасно. Вы, должно быть, уже получили мое письмо из Лондона по этому поводу. Вы можете все-таки воспользоваться его именем.