Том 16

Дородная служанка с быстрыми красивыми глазами взяла у мистера Левендера пыльник и карточку и указала ему на стол, за которым уже сидел бледный интеллигентного вида молодой человек в очках.

— У вас не найдется еще мяса? — спросил молодой человек, не поднимая глаз от тарелки.

— Нет, сэр, — ответила служанка.

— Тогда принесите мне яичницу с ветчиной, — добавил он. — Вот вам второй талон, и принесите мне еще чего-нибудь, что у вас есть.

Мистер Левендер, муки которого при слове «мясо» стали непереносимыми, взглянул на обглоданную кость и вздохнул.

— Мне, пожалуйста, тоже ветчины и пару яиц вкрутую, — сказал он.

— Ветчину я вам подам, — ответила служанка, — но яиц осталось только на одного человека.

— И этот человек — я, — выговорил молодой человек, впервые отрываясь от тарелки.

Мистер Левендер мгновенно почувствовал к нему отвращение; вид у него был нездоровый: высокий бледный лоб, странно блуждающие запавшие глаза за стеклами очков.

— У меня нет никакого желания лишать вас ваших яиц, сэр, — проговорил мистер Левендер, — хотя я сегодня ничего не ел.

— А я ничего не ел полгода, — ответил молодой человек, — и недели через две мне нечего будет есть целых два года.

Мистер Левендер, который обычно говорил правду, посмотрел на своего собеседника с некоторым ужасом. Но молодой человек снова устремил все свое внимание на тарелку.

«Как обманчива внешность, — подумал мистер Левендер, — у него такое интеллигентное, можно даже сказать, одухотворенное лицо, а ест он, как дикарь, и лжет, как бродяга!» И поскольку голод стал снова терзать мистера Левендера, он сказал довольно ядовито:

— Вероятно, сэр, вы находите чрезвычайно забавным рассказывать неправдоподобные истории незнакомому человеку?

Молодой человек, в это время уже расправившийся со всем, что было у него на тарелке, помолчал немного и затем, слабо улыбнувшись, сказал:

— Я говорил в переносном смысле. Я полагаю, сэр, вы никогда не сидели в тюрьме?

При слове «тюрьма» сразу же сказалась природная доброта мистера Левендера.

— Простите меня, — тихо проговорил он, — скушайте всю ветчину, прошу вас. Я прекрасно обойдусь хлебом и сыром. Я бесконечно сочувствую вашему положению и ни в коем случае не хочу сделать ничего, что могло бы побудить вас еще раз навлечь на себя несчастье. Если это вопрос денег или чего-нибудь в этом роде, — робко продолжал он, — прошу вас, располагайте мною. Я ненавижу тюрьмы: это варварство; человека можно осуждать лишь на муки совести.

Глаза молодого человека зажглись.

— Меня и осудили, — сказал он, — только не на муки совести, а как раз из-за того, что я отказался идти против своей совести.

— Возможно ли? — воскликнул ошеломленный мистер Левендер.

— Да, да, — подтвердил молодой человек, отрезая себе здоровенный ломоть хлеба. — Иначе и не скажешь. Они хотели, чтобы я нарушил слово, чтобы я предал свои убеждения, а я отказался. Через две недели меня опять посадят, и вот, пока я на свободе, я должен есть, уж извините. Мне надо накопить как можно больше сил. — И он так набил себе рот, что не мог ничего более выговорить.

Мистер Левендер смотрел на него в великом смятении.

«Как несправедливо я судил о нем», — думал он, и, увидев, что служанка принесла рульку от окорока, он начал срезать с нее то немногое, что на ней оставалось, и, наполнив тарелку, придвинул ее молодому человеку. Тот поблагодарил его и, не взглянув на своего благодетеля, стал быстро поедать ветчину. Мистер Левендер смотрел на него со слезами умиления.

«Как хорошо, что я его встретил, — думал он. — Бедный юноша!»

— Где же яйца? — внезапно спросил молодой человек.

Мистер Левендер поднялся и позвонил в колокольчик.

— Принесите, пожалуйста, ему оставшиеся яйца, — сказал он.

— Слушаю, сэр, — сказала служанка, — но что же будете кушать вы? У нас больше ничего не осталось.

— Вот как! — испугался мистер Левендер. — Тогда чашку кофе и кусок хлеба, пожалуйста, Я могу поесть где-нибудь еще.

Служанка удалилась, что-то бормоча про себя; принеся яйца, она ткнула их молодому человеку, который проглотил их в два счета.

— Я намерен, — сказал он, — за эти две недели сделать все возможное, чтобы накопить побольше сил. Я буду есть почти не переставая. Им не удастся сломить меня. — И, протянув руку, он забрал остаток хлеба.

Мистер Левендер смотрел, как исчезает хлеб, и в нем шевельнулась досада, но он тотчас же постарался ее подавить.

«С моей стороны эгоистично даже думать о еде, — сказал он себе, — в то время, как этот юный герой еще голоден».

— Вы, вероятно, жертва какого-нибудь политического или религиозного заговора? — спросил он.

— И то и другое, — ответил молодой человек, откидываясь на стуле со вздохом пресыщения и отирая губы. — Меня сегодня выпустили и, как я уже говорил вам, через две недели день в день меня снова будет судить военно-полевой суд. На этот раз мне дадут два года. Но им не сломить меня.

Мистер Левендер вздрогнул при слове «военно-полевой суд», страшное сомнение стало одолевать его.

— Вы, — пробормотал он, — вы… вы не уклоняетесь от военной службы?