Том 17. Джимми Питт и другие

— Да что случилось? — удивился Джимми. — Вы ушли, распевая, словно канарейка, а возвращаетесь, стеная, как заблудшая душа. В чем дело?

— Дайте мне бренди с содовой, Питт, будьте другом. Вот спасибо. Я в жуткой дыре.

— Почему? Что такое?

— Я обручен! — простонал его лордство.

— Обручен! Объясните толком. В чем проблема? Или вы не хотели обручаться? Кто ваша…

Он вдруг умолк. Страшное подозрение закралось к нему в душу.

— Кто она? — закричал Джимми.

Он схватил измученного пэра за плечо и безжалостно потряс. К несчастью, он выбрал именно тот момент, когда пэр пытался успокоить свои истерзанные нервы хорошим глотком бренди с содовой. В течение двух минут казалось вполне вероятным, что помолвка расстроится в связи с преждевременной кончиной последнего представителя рода Дриверов. Впрочем, когда долгий и мучительный приступ кашля закончился, его лордство был все еще жив и быстро шел на поправку.

Он с упреком смотрел на Джимми, но Джимми был не в настроении извиняться.

— Кто она? — повторял он нетерпеливо. — Как ее имя?

— Так ведь и убить можно, — проворчал выздоравливающий.

— Кто она?

— Что? А, мисс МакИкерн.

Джимми знал, что он ответит именно так, но потрясение не стало от этого менее сильным.

— Мисс МакИкерн? — повторил он, словно эхо. Лорд Дривер скорбно кивнул.

— Вы с нею помолвлены? Еще один скорбный кивок.

— Не верю, — сказал Джимми.

— Я бы тоже хотел не верить, — печально откликнулся его лордство, не замечая, что его реплика несколько грубовата. — Но, к сожалению, это правда.

Впервые с той минуты, как прозвучало заветное имя, Джимми обратил внимание на причудливое поведение своего счастливого соперника.

— Вы что-то не слишком радуетесь, — промолвил он.

— Радуюсь! Я бы на эту лошадь пятерки не поставил! Прямо скажем, я не готов прыгать от счастья.

— Тогда какого черта? В чем смысл? Что вообще происходит? Если вам не хочется жениться на мисс МакИкерн, зачем было делать ей предложение?

Лорд Дривер закрыл глаза.

— Друг вы мой дорогой! Это все дядя!

— Дядя?

— Я же вам рассказывал — помните, что он хочет меня женить? Да помните, мы с вами об этом говорили.

Джимми долго молча смотрел на него.

— Вы хотите сказать… — медленно проговорил он наконец. И умолк. Было бы кощунством произнести это вслух.

— Что, старина? Джимми прочистил горло.

— Вы хотите сказать, что решили жениться на мисс МакИкерн только потому, что у нее есть деньги?

Он и раньше слышал, что британские аристократы иногда вступают в брак именно по этой причине, но впервые такая мысль наполнила его ужасом. При определенных условиях мы становимся восприимчевее.

— Да я тут ни при чем, старик, — промямлил его лордство, — это все дядюшка.

— Дядюшка! Господи ты Боже мой! — Джимми в отчаянии стиснул кулаки. — Ты что же, позволяешь дядюшке командовать тобой в таком деле? Неужели ты такой… такой… студнеобразный… ползучий бесхребетник…

— Послушай, старик! — обиделся его лордство.

— Я бы тебя назвал вонючим трусливым скунсом, но это была бы грубая лесть. Не в моем характере нагло льстить человеку прямо в лицо.

Лорд Дривер, оскорбленный в лучших чувствах, приподнялся с оттоманки.

— Не вставай, — предупредил его Джимми. — Я за себя не ручаюсь!

Его лордство поспешно сел на место. Ему стало не по себе. Он никогда еще не видел Джимми в таком настроении. Сперва он был этим просто огорчен и разочарован, поскольку ожидал сочувствия. Но теперь дело приняло более серьезный оборот. Джимми расхаживал по комнате, как молодой и разъяренный тигр. Правда, в настоящую минуту их разделял бильярдный стол, но его лордство предпочел бы хорошую, прочную решетку. Он приютился в уголке оттоманки так же истово, как моллюск присасывается к скале. Разумеется, со стороны Джимми было бы верхом дурного тона наброситься с кулаками на человека, у которого он в гостях, но можно ли рассчитывать, что Джимми сейчас способен вспомнить о правилах этикета?

— Не представляю, какого дьявола она согласилась, — пробормотал Джимми словно про себя, внезапно остановившись и злобно глядя на графа через стол.

Лорд Дривер перевел дух. Сказано было, может, и невежливо, но это, по крайней мере, не грозило физическим насилием.

— Сам не пойму, старичок, — сказал он. — Странно все это, строго между нами. Еще сегодня…

— Что — еще сегодня?

— Она мне наотрез отказала.

— Ты сегодня уже делал ей предложение?

— Ну да, и в тот раз все прошло отлично. Она так мило мне отказала. Даже слышать не хотела об этом. Чуть было не засмеялась мне в физиономию. А вечером… — От мысли о собственной горькой доле голос его повысился до писка, — дядюшка вдруг вызывает меня к себе и говорит, что она передумала, ждет меня в утренней комнате. Иду туда, и она мне в двух словах объявляет, что все как следует обдумала и вся эта пакость снова на ходу! По-моему, это называется свинством. Я просто не знал, что делать, в смысле — надо ее поцеловать или нет…

Джимми яростно фыркнул.

— А? — растерянно переспросил его лордство.

— Продолжай, — процедил Джимми сквозь зубы.