Том 18. Лорд Долиш и другие

Неуверенным движением он взял ее за руку и погладил.

— Вот отважная девушка! — сказал он. — Ничего не побоялась. Все время была рядом. Скажите же мне — я готов узнать страшную правду — из-за чего произошел взрыв?

Я подумал, что это как раз тот случай, когда стоит избежать неприятных объяснений, проявив немного такта.

— Разное говорят, — уклончиво ответил я. — Одни считают — непотушенная сигарета…

Меня прервала Селия. Женское естество взбунтовалось против спасительной лжи.

— Это я ударила тебя, Джордж.

— Ударила? — удивленно переспросил он. — Чем? Эйфелевой башней?

— Нибликом.

— Ты ударила меня нибликом? Но почему?

Селия помолчала. Затем посмотрела Джорджу прямо в глаза и сказала:

— Потому что ты говорил без умолку.

— Кто, я? — изумился Джордж. — Я говорил? Да из меня слова клещами не вытянешь. Все это знают.

Селия бросила на меня изумленный взгляд, полный отчаяния. Однако я сразу сообразил, что к чему. Удар и неожиданное потрясение произвели на клетки мозга такое действие, что Джордж мгновенно выздоровел. Мне недостает уверенных знаний, чтобы объяснить механизм явления, однако суть была ясна.

— Видите ли, друг мой, — обратился я к Джорджу, — в последнее время вы имеете обыкновение разговаривать, причем довольно много. Вот и сегодня с самого начала матча вы непрестанно развлекали нас беседой.

— Я? На поле для гольфа? Не может быть!

— Боюсь, еще как может. Вот почему эта отважная девушка ударила вас нибликом. Вы решили рассказать анекдот, когда она играла одиннадцатый удар из оврага, и ей пришлось принять меры.

— Джордж, сможешь ли ты простить меня? — воскликнула Селия.

Джордж Макинтош стоял, вперив в меня взор. Вдруг лицо его залилось густой краской.

— А ведь верно! Теперь и сам припоминаю — все так и было. Боже правый!

— Сможешь ли ты простить меня, Джордж? — снова воскликнула Селия.

Он взял девушку за руку.

— Простить тебя? — пробормотал Джордж. — Сможешь ли ты простить меня? Это ведь я осквернял болтовней ти, я трещал, как сорока на грине. Подумать только, я чесал языком на поле для гольфа! Да я после этого низшая форма жизни из всех известных науке. О, я нечист, нечист!

— Совсем небольшое пятнышко, милый, — запротестовала Селия, приглядевшись к его рукаву. — Я почищу, когда подсохнет.

— Как можешь ты связать судьбу с человеком, который разговаривает во время игры?

— Но ты ведь больше не будешь?

— Что толку, ведь я уже запятнал себя. А ты, ты все время была рядом со мной. О, Селия!

— Я ведь люблю тебя, Джордж!

Чувства распирали Джорджа. Вдруг глаза его засверкали, одну руку он засунул за отворот куртки, а другую вскинул в приветственном жесте. Секунду-другую казалось, что он стоит на пороге очередного приступа безудержного красноречия. Затем, словно бы осознав, что это такое он собирается сделать, Джордж осекся. Блеск пропал из его глаз. Рука опустилась.

— Слушай, — обратился он к Селии, — здорово, что ты вот так вот, ну…

Не бог весть какая речь, однако мы оба, услышав ее, искренне обрадовались. Стало понятно, что Джордж Макинтош исцелен, и болезнь уже никогда не вернется.

— Да и вообще, — добавил Джордж, — ты молодец.

— Джордж! — воскликнула Селия.

Я молча пожал ему руку, собрал свои клюшки и удалился. Когда я обернулся, молодые люди обнимались. Так я их и оставил, вдвоем, в великолепной тишине.

Вот видите, — подвел итог Старейшина, — исцеление возможно, хотя без нежной женской руки в таком деле не обойтись. Впрочем, немногие женщины способны повторить поступок Селии Тенант. Тут ведь мало просто решиться на такое — ко всему нужен еще верный глаз и крепкие запястья. Сдается мне, рядовым любителям поговорить за игрой в гольф надеяться не на что. А ведь их полку в последнее время все прибывает. И все же лучшие игроки в гольф, как правило, отнюдь не речисты. Говорят, как-то раз несравненный Сэнди Маккилт, выиграв открытый чемпионат, попал в кольцо журналистов ведущих газет, которые засыпали его вопросами о введении тарифов, биметаллизме, суде присяжных и повальном увлечении танцами, но лишь одно слово смогли они выудить из чемпиона: «Грхм».

Произнеся это, он вскинул на плечо свою сумку и отправился домой пить чай. Великий человек. Побольше бы таких.

ИСПЫТАНИЕ ГОЛЬФОМ

Легкий ветерок играл в кронах деревьев близ гольф-клуба Марвис Бэй. Он шелестел листвой и овевал приятной прохладой чело Старейшины, по обыкновению коротавшего субботний вечер в кресле-качалке на террасе. Отсюда открывался прекрасный вид на поле, где совершало всевозможные ошибки подрастающее поколение. Взгляд Старейшины был рассеян и задумчив. Доведись вам перехватить этот взгляд, вы нашли бы в нем совершенное умиротворение, какое можно испытать в полной мере, только перестав играть в гольф.