Том 18. Лорд Долиш и другие

В лагере бойскаутов шла лихорадочная деятельность. Мало кто из миллионов лондонцев подозревает, насколько громадная и влиятельная организация — бойскауты. Человек с улицы и не представляет, что бойскауты, может быть, самое сплоченное тайное общество в мире, за исключением разве «Черной руки».[108]

Их сеть раскинулась вдоль и поперек Англии. Мальчики, что маршируют по улицам с хоккейными клюшками, — всего лишь малая часть, верхушка общества. Все английские мальчишки и многие мужчины у него на жалованье. При вступлении каждый дает клятву выплачивать в общую казну часть карманных денег или заработка. У себя в конторе, по субботам, вы суете мальчику на побегушках его три с половиной шиллинга и думаете, наверное, что он отнесет их домой матери. Ничего подобного. Два с половиной уйдет на дешевые сигареты, а остальное — в казну бойскаутов. Навещая племянника в Итоне, вы дарите ему пять фунтов или сколько там; что же, он все просадит в кондитерской? Только по видимости. На самом деле четвертая часть окажется в общей кассе.

Или другой пример могущества бойскаутов. Допустим, вы — лондонский коммерсант и, пребывая сутра в дурном настроении, срываете зло на конторском мальчишке. Он ничего не скажет, ничего не сделает, казалось бы. Но вечером в подземке тяжеленный работяга отдавит вам любимую мозоль. Только выйдете на станции Ладброук Гроув — проедет извозчик и обдаст вас грязью. Дома не лучше: кошка доберется до заливного цыпленка, а дворецкий заявит об уходе. Вы не замечаете связи, а ведь все это оттого, что вы в конторе с утра третировали мальчишку. Напротив, случись вам погладить по головке малыша в лохмотьях и дать ему шестипенсовик за спички, и наутро почта приносит шампанское от анонимного дарителя.

Страшные в гневе, бойскауты и добра никогда не забывают.

* * *

Нежный свист полосатого игуанодона раздался в ночи. Часовой перед лагерным костром застыл и вгляделся в темноту. Всматриваясь, он издавал жалостный зов заблудившейся зебры.

Чей-то голос произнес из мрака: «Йин гоньяма-гоньяма».

— Инвубу, — степенно ответил часовой. — Йа-бо! Йа-бо! Инвубу.

Приблизился неясный силуэт.

— Кто идет?

— Свой.

— Подойди ближе и скажи пароль.

— Помни Мафекинг[109] — и смерть краснокожим.

— Проходи! Все в порядке.

Свет костра озарил подошедшего. Часовой вздрогнул, стал навытяжку и отдал честь. На его лице отразился благоговейный восторг и восхищение, будто у молодого новобранца Великой армии при виде Наполеона; ведь перед ним возник не кто иной, как сам Кларенс Чагуотер.

— Фамилия? — спросил Кларенс, пристально вглядываясь в стойкого юного бойца.

— Рядовой Уильям Баггинс, сэр.

— Хорошо несете службу, рядовой Баггинс. Такие, как вы, нужны Англии.

Он снисходительно потрепал бойскаута по щеке. Часовой залился радостным румянцем.

— Мой приказ выполнен? — спросил Кларенс.

— Так точно, сэр. Собрались все звенья.

— Назовите.

— Персидские котята, Антилопы-бонго, Зебры, Игуанодоны, Валлийские кролики, Каймановые черепахи и ползвена Лондонских тапиров, сэр.

Кларенс кивнул.

— Хорошо, — сказал он. — Чем занимаются?

— Одни репетируют скаутскую пьесу, сэр; другие составляют живые пирамиды; некоторые отрабатывают глубокое дыхание; остальные танцуют старинный английский танец моррис.

Кларенс кивнул.

— Время зря не тратят. Передайте им, что я на месте и скажу речь.

Часовой откозырял.

В позе углубленного размышления (ноги врозь, руки за спиной, голова склонилась на грудь) Кларенс выглядел более чем внушительно. Он покинул свой дом в Эссексе три недели назад, под конец десятидневных каникул, и вернулся на должность начинающего младшего репортера в штате небезызвестной лондонской газеты. Теперь он мог распоряжаться своим временем лишь по ночам. Днем он отдавал все силы газете, где был вынужден долгими часами считывать результаты скачек и прочих спортивных новостей с телеграфной ленты. Служение родной стране начиналось только с шести часов вечера.

Бойскауты собрались и стали, бодрые и энергичные, готовые действовать по приказанию Кларенса. Кларенс в задумчивости отдал им честь.

— Командир отряда Уагстафф, — приказал он. Командир отряда, состоящего из нескольких звеньев, вышел вперед.

— Начнем боевой танец.

Кларенс рассеянно следил за передвижениями. Не лежало у него сердце к танцам. Но так уж положено, и лучше разделаться с этим поскорее. Едва завершились последние па, как он поднял руку.