Том 18 (XVII век, силлабическая поэзия)

ПРЕДИСЛОВЕЦ

Благовернейший пресветлейший царю,
многих царств и князтв правый государю!
Пречестным венцем богоувенчанный,
всем православным яко солнце даный,
Да нам светиши ясне добротами,
якоже солнце светлыми лучами!
Велий есть свет твой, тме[1655] одолевает,
мрак безверия весма отгоняет.
Адамант[1656] в злате несть толико красен,
яко верою дух твой светло ясен.
Бога во Троице ты едина чтиши
и должный поклон любезно твориши,
Под нозе его главу ти смиряя,
со смирением кротость соблюдая.
Что-либо сану царску приличетвует,
то святая ти душа державствует;
Доброты гнездо положиша в тебе,
во сердце твоем живут, яко в небе.
Навходоносор не тако живяше,
аще и скипетр в деснице[1657] держаше:
Тмою неверства[1658] бе он помраченны,
велиим чудом едва просвещенны.
К тому гордости в сердци исполнися,
всех богов паче сам быти возмнися.
Образ свой людем повелел бе чтити,
не послушавшых во пещи спалити.
Трие отроцы во огнь вовержени,
но от аггела цело сохранени,
Имже царь чюдом к вере приведеся,
честь же отроком велика дадеся.
То комидийно мы хощем явити
и аки само дело представити
Светлости твоей и всем предстоящым
князем, боляром, верно ти служащым,
Во утеху сердец здрави убо зрите,
а нас в милости своей сохраните.

По сем да играют.

Изыдет Навходоносор с боляры и слугами шестию человек, а вооруженных вои за ними станет шесть же человк. Царь убо, сед на месте уготованном, начнет глаголати

Верни раби, боляре, дворяне
и вси царств наших славнии земляне[1659]!
Видите крепость десницы моея:
вся побеждении суть страны от нея,
Никто противу возможе ми стати,
весь мир един аз имам одержати,
Всяких стран бози с нами не дерзают.
Нас бога богов от днесь вси да знают!
Темже[1660] умыслих образ сотворити
лица нашего и всем представити
На поле Дейре, да вси почитают
образ наш и нас бога нарицают.
Слыши, казночей! Се велим мы тебе:
даждь чиста злата, елико есть требе,
Абие вели образ наш творити,
на превысоце столпе поставити.

Казначей

Что бог вещает, страшно есть то слово,
по твоей воли все будет готово.

Отидет Казначей длати образ, а Навходоносор глаголет

Егда наш образ златый созерцаем,
тогда всех верность, яже к нам, познаем.
Любяй[1661] нас верно будет препочтенны,
не любяй паки будет осужденны.
Слыши, Зардане! Вели готовати
пещ, смолу, нафу[1662] и огнь розжизати
Близу образа, да всяк вовержется,
имже наш образ честный не почтется.

Зардан

Веселым сердцем твое веление
приведу вскоре во исполнение.

И отходит Зардан, а начнет глаголати

Навусар

Светлый наш царю и пресилный боже!
Никто ти в бранех силен быти може.
Ныне ли убо может кто дерзати,
еже противу воли твоей стати?
си слово твое огню подобится, —
того и пещи кто не убоится?
Добре велиши огнем сожигати
образу чести не хотящих дати.

Навходоносор

Добро все, еже бог повелевает,
аще и весь мир вконец погибает.
Мы тако хощем: кто дерзнет судити,
в един час велим живота лишити.
Вы днесь печалей нам не поминайте,
о мусикии сладцей промышляйте.

Приидут мусикии[1663], и речет к ним Навусар

Елика весть утешная быти,
та потщитеся пред царем творити.

Зде будут ликовствования.

Приходит Казночей и глаголет

Царю пресветлый, живи ты во веки,
вся превозшедый мира человеки!
Се уже слово твое совершися,
образ твой честный лепо поставися.

И отложше завесу, покажется образ стояй.

Навходоносор глаголет

Верный мои раби! Блажим[1664] труды ваша,
отселе будет милость на вас наша.

Приходит Зардан и глаголет

Царю над цари! Царствуй многа лета
над всеми страны до кончины света!
Се твоя воля мною исполненна,
велиим зело пещ огнем разжженна.

И покажется пещ.

Навходоносор

Добре трудился, но не угашайте,
изгребий[1665], смолы, нафы прилагайте,
Да, то видяще, вси ся поклоняют
образу злату, нас с ним почитают.

Зардан

Рад то творити, еже ты велиши,
Сам светлым оком работу узриши!

Навходоносор ко Амире болярину

Амире верный! В том прилежен буди,
да всяких санов днесь предстанут люди
Почтити образ; а вели играти
в трубы, органы и свирелствовати[1666],
Во еже бы гласом небес доходити,
и в то бы время всем поклон творити;
Аще же чести кто не схощет дати,
в пещ таковаго вели вовергати,
Яже в седмеро[1667] буди распаленна,
изгребей, смолы, нафы исполненна.

Амир к царю

Непобедиме царю! Здрав ты буди!
На пол Дейре вси предстоят люди,
И вся готова: изволь соглядати,
како вси будут образ почитати.

Навходоносор

Убо есть время, повели трубити
и златый образ наш поклоном чтити.

Тогда помаает[1668]Амир, глаголя

Слышите, гудци! Гласно[1669] вы свиряйте!
Вы же, людие, образу честь дайте!

Гудец речет

Повеления токмо ожидахом,
ко писканию[1670] вся уготовахом.

И начнут трубити и пискати, народи же поклонятся, а трие отроцы не поклонятся, что видя, Амир велит их поимати, глаголя сице

Поймите[1671], поймите людей беззаконных,
образу царскому нимало поклонных!

Тогда их поймут и приведут пред царя. И речет Амир

Пречестный царю! Се людие злии,
не преклониша образу ти выи.
Повеление твое укоряют,
на честный образ хулы испущают.

Навходоносор с гневом глаголет к отроком

Седрах и Мисах, Авденаго и ты!
Бысте вы у нас зело нарочиты[1672], —
Что слышим о вас? Вы ли обругаете
Нас и образу поклона не даете?
Сам хощу зрети, вы правду явите,
со гласом трубным главы поклоните.
Аще поклона не хощете дати,
люте имате[1673] в пещи пострадати.
Кто бог есть, могущ вас мук свободити,
от рук пресилных наших исхитити?

Седрах глаголет

Несть требе, царю, нам ти отвещати.
Бог всемогущий силен нас изъяти
Из огня люта силою своею
и свободити от руку твоею.

Мисах

К тому веждь, царю, яко прещение[1674]
огня не введет нас во прелщение[1675];
Аще же огню Бог хощет ны[1676] дати,
мы за честь его готови страдати.

Авденаго

Живаго Бога небеснаго знаем,
бездушный образ смело обругаем.
Не подобает твари почитати:
Творец есть Бог наш, того хощем знати.

Навходоносор, разъярився, крикнет

Оле злых врагов! Како суть прелщени!
Скоро будут во огнь вовержени.
Крепции вои! Скоро похитите,
посреде пещи враги вовержите.

Тогда Вои похитят и, вяжуще я[1677], глаголют:

1

Благо вам бяше царя послушати,
в сицеву беду себе не вревати[1678].

2

Зол род еврейский; крепко их вяжите,
непокоривых ни мало щадите.

3

Кто врага царска хощет пощадити,
сам есть достоин смертно казним быти.

4

Аз и две коже готов есмь издрати
с едного хребта, а сам не страдати.

5

Мне евреина толь сладко убити,
яко же меда сладка чашу пити.

6

Вержите во пещь, мало глаголите;
еже велят вам, то скоро творите.

И вергнут в пещь, абие же да снидет к ним аггел и тако да глаголет к отроком

Аггел

Вернии слузи истиннаго Бога!
Да не смущает вас печаль премнога!
Не оставит вас Господь всемогущей,
не повредит вы пламень все ядущый.
Яко росою тем ся охлаждайте,
Богу вашему честь и славу дайте!

Тогда Азария или Мисах начнет глаголати умиленно: «Благословен еси, Господи Боже отец наших, и хвално и прославленно имя твое во веки, яко праведен еси о всяческих, яже сотворил еси нам» и проч., якоже есть у Даниила в глав 3. Зде огнь из пещи халдеи опалит и един от них возопиет:

Увы нам! Люте огнь нас пожигает,
иже из пещи чюдне избегает.

И падут они. Царь, увидев, возопиет сице

Кое то чюдо? Пламень утекает
из пещи и раб моих опаляет.
Возмите трупы, земли предадите,
сами ся огня лютаго блюдите.

Таже вси трие отроци умиленными гласы да поют «Благословен еси, Господи Боже отец наших, и хвален и превозносим во веки» и проч., яко таможде у Даниила.

Амир глаголет

Оле чюдесе! Врази не сгоряют,
некия песни сладце воспевают.

Царь глаголет

Видение паче слуха уверяет,
хощу, да око мое соглядает.

И, востав, возрит в пещ и, яко узрети ему четырех в ней сущих, речет к боляром

Что есть, велможи? Не три ли ввержени
отроцы во огнь, да будут сожжени?

Амир глаголет

Ей, трие, царю, казнь сию прияша,
яко образу поклона не даша.

Царь

Что убо вижду, в пламени огненни
четыри мужи ходят разрешении[1679]!
Вси суть без вреда, четвертый блистает,
яко Сын Божий. О, чюдо бывает!
Увы мне, увы! Аз, грешный, прельстихся,
на рабы Бога живаго ярихся.
Они суть святи, аз же грешен зело;
невинных и огнь сохранил есть цело.
Что убо имам аз, бедный, творити?
О прощение хощу их молити.

И приступль Царь к пещи, глаголет

Седрах и Мисах, Авденаго честный!
О, раби Бога, иже есть не лестный!
Тощно из пещи сея изидите,
к нам, согрешившым, в ползу приидите.
Прощение ми изволте дарити,
Богу вашему аз хощу служити.

Ту изыдут отроцы неврежденны, их же зряще, велможи воскликнут:

1

Оле чудесе! Како не сгореша
отроци сии и огнь одолеша?

2

И то есть дивно, что власы суть целы,
аще великим пламенем горелы.

3

Зрите одежды, како не растленны,
бывше великим пламенем паленны.

4

Ей, чюдо есть се, но кто оно деет[1680],
ум неискусный мой недоумеет.

Царь

Вижду, боляре, кая чюдо сила
в очесех наших ныне сотворила.
Благословен Бог, сотворивый тако,
его же Седрах, Мисах, Авденаго
Нам провещают! Он царь и владыка,
его есть крепость всех паче велика.
Его аггелом сии избавлени,
из люты пещи здрави сохранени,
Иже на муки плоти си предаша,
чюждему богу почести не даша,
Царское наше слово преслушаша,
яко на Бога жива уповаша.
О, блаженнии раби Бога права,
емуже поклон дает моя глава!
Пред лицем вашим того от днесь знаю,
его истинна Бога всем вещаю.
Аще же дерзнет его кто хулити,
убиен буди, а дом расхитити
Повелеваем; несть бо тако силен
Бог, яко Бог ваш, иже зело дивен.
Вы же, честнии слузи жива Бога,
примете от нас владетелства многа.
Паче всех князей будите почтени,
за други наша отселе вменени.

Седрах

Богу честь, слава, сие чюдо явлшу,
нас сохранившу, а тебе взыскавшу!
Тебе за почесть главы преклоняем,
должную верность тебе обещаем.

Мисах

Не сия токмо Бог наш совершает,
но ина многа дела содевает,
Яже временно твоей благодати,
да веруеши, имамы сказати.

Авденаго

Точию веруй, царю превеликий!
Верный раб буди Небесна Владыки.
Смирен явися: он будет с тобою
и укрепит тя своею рукою.

Царь

Благодарю вы, любимии друзи,
Бога живаго истиннии слузи,
Яко обиду хощете забыти,
а нам Божию славу изъявити.
Любезне слух мой на ту преклоняю
и сокровище сердца предлагаю.
Но днесь в полату вы с нами грядите,
вашим приходом дом возвеселите.

И отидут за завесы. По сих епилог.

ЕПИЛОГ

Пресветлый царю и благочестивый,
Богом венчанный и христолюбивый!
Благодарим тя о сей благодати,
яко изволи действа послушати.
Светлое око твое созерцаше
комидийное сие действо наше,
Имже ти негли[1681] не угодни быхом,
яко искуства должна не явихом.
Разума скудость выну погрешает,
а ум богатый радостно прощает,
Темже смиренно к ногам припадаем:
еже простити нам, сие желаем.
Мы же имамы Господа молити
да во всем тебе изволит простити,
К тому да подаст мирно царствовати,
а противники вскоре побеждати,
И приложит ти многа лета жити,
потом небесный венец наследити.

«Многа лета!» Играние.