Том 19

«21 июня 1853 г. мне пришлось провести день своего рождения в ужасающей distress (нужде)».

Намерение уехать в Америку на этот раз было бы приведено в исполнение, если бы один немецкий врач в Манчестере, тоже эмигрант, друживший с Вольфом еще в Бреславле, не устроил для него в Манчестере благодаря своим связям такое количество частных уроков, что он, по крайней мере, мог там существовать. В начале января 1854 г. он туда и переселился[49]. Сначала, конечно, приходилось довольно туго. Но все же существование было обеспечено, а затем, при своем совершенно исключительном умении обращаться с детьми и привлекать их симпатии, Вольф мог рассчитывать на то, что, как только он станет известен среди тамошних немцев, круг его деятельности постепенно расширится. Так и вышло. Спустя несколько лет он, при его скромных потребностях, был уже во вполне удовлетворительном материальном положении; ученики его обожали; и стар и млад, и англичане и немцы уважали и любили его за прямоту, верность долгу и веселую приветливость. По характеру своей работы он приходил в соприкосновение преимущественно с буржуазными, стало быть политически более или менее враждебными элементами; и хотя он ни разу ни в малейшей мере не поступился ни своим характером, ни своими убеждениями, — все же конфликты у него возникали очень редко, и выходил он из них с честью. Все мы были в то время отрезаны от всякой публичной политической деятельности. Реакционное законодательство заткнуло нам рот, текущая пресса нас замалчивала, издатели едва удостаивали отказом наши случайные предложения. Бонапартизм, казалось, окончательно взял верх над социализмом. В течение многих лет Вольф был единственным моим единомышленником в Манчестере; не удивительно, что мы видались почти каждый день и что там я снова нередко имел случай восхищаться его почти инстинктивно верными суждениями о текущих событиях.

Какова была добросовестность Вольфа — приведу один только пример. Одному из своих учеников он задал арифметическую задачу из одного учебника. Он сравнил решение с тем, которое было дано в так называемом ключе, и заявил, что ученик решил неверно. Но когда мальчик, перерешив задачу много раз, приходил все к тому же самому решению, Вольф проверил сам подсчет и убедился, что мальчик был прав: в ключе была опечатка. Вольф засел тотчас же и перерешил все задачи, помещенные в книге, чтобы проверить, нет ли в ключе еще таких ошибок: «Этого со мной не должно больше случаться!»

От этой добросовестности он и умер, не достигнув еще и 55-летнего возраста. Весной 1864 г. вследствие переутомления у него появились сильные головные боли, которые мало-помалу

вызвали почти полную бессонницу; его врач как раз в это время отсутствовал; к другому он не хотел обращаться. Всякие просьбы прекратить на некоторое время или ограничить свои уроки были напрасны; за что он уже взялся, он хотел довести до конца. Только когда он абсолютно не мог работать, он изредка пропускал уроки. Но было уже поздно. Головные боли, вызванные переполнением мозга кровью, становились все сильнее, бессонница становилась все более постоянной. Произошел разрыв сосуда в головном мозгу, после повторных кровоизлияний 9 мая 1864 г. наступила смерть. Маркс и я потеряли в нем вернейшего друга, а германская революция — человека, неповторимого по своей ценности.

Ф. ЭНГЕЛЬС ПИСЬМО Э. БИНЬЯМИ О ГЕРМАНСКИХ ВЫБОРАХ 1877 ГОДА

Дорогой Биньями!