Том 2

Свежий морской ветерок позволял легко переносить летнюю жару. Изабелла, сознательно и охотно предававшаяся праздности и лени, любила лежать в одной пижаме в шезлонгах, составляющих главную обстановку этих своеобразных будуаров на свежем воздухе. Зачастую она одевалась только к пятичасовому чаю или к ужину.

Больше двух месяцев Изабелла де Ла Боалль вела такой изнеженный образ жизни. И до сих пор он ей еще не надоел. Каждое утро, впрочем, не очень рано, она купалась в море, затем медленно, но тщательно совершала свой туалет и, наконец, располагалась на террасе в шезлонге, с книгою в руках. Впрочем, эта книга, почти всегда, так и оставалась нечитанной.

Поль де Ла Боалль повсюду галантно сопровождал свою супругу. Сейчас он сидел за завтраком рядом с нею, настолько близко, что мог время от времени, наклонившись в ее сторону, целовать пальцы ее руки.

Он не мог наглядеться на нее. Он любил ее, и она знала, что любима.

Любила ли она? Этот вопрос оставался для него загадкой… Он не находил ответа ни в ее глазах, казавшихся более темными, чем раньше, из-за синих кругов под ними, ни в чистой линии рук, ставших какими-то более изнеженными и медлительными, ни в рисунке рта, все еще слишком маленького и окрашенного в ярко-красный цвет, в соответствии с андалузской чернотой волос.

Эти волосы уже не пахли, как раньше так просто и девственно ванилью, — запах их был теперь сложнее и опьянял сильнее. Когда женщины становятся женщинами, любовь им нужна инстинктивно только для того, чтобы красота их достигла совершенства.

Итак, что мог он, Поль де Ла Боалль, знать о своей жене?

Он не знал ничего. Эта женщина, соблазнительная и сладострастная, бывшая уже давно его женой, внушала ему явный страх. Этот страх совершенно парализовал его, делал беспомощным и слабым.

Итак, 26-го июля Поль де Ла Боалль и в двух шагах от него Изабелла сидели на своей террасе. Свежий морской ветерок ласкал обнаженные руки, плечи и грудь Изабеллы. Она молчала и он тоже. Увлеченный ею, он не замечал красоты деревьев и цветов, моря и солнца. Он видел только ее.

В назначенный час явился официант и осведомился относительно завтрака. Поль де Ла Боалль посмотрел на протянутое ему меню и передал его Изабелле.

— Есть ли у вас сегодня бумбо? — спросила Изабелла, не глядя на меню.

Приняв заказ, официант удалился. Почти тотчас же вошел другой лакей с подносом.

— Письмо, — доложил он.

Месье и мадам де Ла Боалль за последние месяцы мало утруждали почтовое ведомство своей корреспонденцией. Они никому почти не писали ничего. Зато раз в месяц приходили письма на имя Поля де Ла Боалля. На имя Изабеллы де Ла Боалль — никогда никаких писем не поступало.

На этот раз пришло только одно письмо.

Изабелла приняла конверт, на котором адрес был написан почерком, хорошо знакомым им обоим. Поль де Ла Боалль густо покраснел. Изабелла де Ла Боалль положила сначала письмо на колени, потом с легкой улыбкой одним пальцем раскрыла конверт. При этом она не спускала глаз с мужа. Один за другим она вынула из конверта несколько густо исписанных листков.

Расположившись поудобнее в шезлонге, она начала читать их…

Она читала медленно, очень медленно и внимательно. Потом стала обдумывать и прочла вторично…

Наконец, она разорвала письмо на мелкие клочки и спокойно бросила их за балюстраду террасы.

Поль де Ла Боалль, не возражавший жене ни словом, ни движением, остался, таким образом, в совершенном неведении относительно новостей, которые обещала ему в своем последнем письме госпожа Эннебон.

Глава двадцать девятая

«Жить своей жизнью» — модное теперь, хоть стилистически не вполне безукоризненное выражение. В переводе на обыкновенную речь это означает «следовать своим инстинктам, и при том только инстинктам, — всем инстинктам». Вот основное правило современного существования. Целесообразность его сомнительна не только по отношению к другим людям, но даже по отношению к себе.

Пара влюбленных, ломающая все вокруг себя ради своего соединения, забывает обыкновенно, что любовь короче жизни и что продолжительность любви совершенно неизвестна. Без сомнения, рано или поздно желание угаснет и при том неодновременно у обеих сторон. Когда одна сторона перестанет любить, а другая — еще нет, обе должны будут признать, если только будут достаточно искренни, что лучше было бы не любить вовсе.

Поль де Ла Боалль не любил больше госпожу Эннебон, которая еще продолжала его любить, и не прочел ее письма. Потому он так и не узнал ничего о судорогах, уже потрясавших Европу в конце июля 1914 года. Газет он не раскрывал вовсе и целыми днями не обменивался и тремя словами с посторонними людьми. Увлеченный своею новой любовницей — женой, Поль де Ла Боалль жил с нею так, как если бы они были одни на всей планете. К тому же Изабелла — которая письмо госпожи Эннебон читала — в тот же вечер почувствовала непреодолимое отвращение к Флориде и столь же непреодолимое пристрастие к Калифорнии.

Лишь в Сан-Диего, неделею позже, ураган мировой войны застиг Поля де Ла Боалль врасплох. До этого времени он был занят только мыслями о любви.