Читаем Том 2 полностью

Пустынный берег Сены, пониже предместья Сен-Жермен. Направо — лачуга, нищенски обставленная глиняной посудой, дубовыми скамейками. На чердаке в окно можно разглядеть убогое ложе. Зритель видит все, что внутри: стол, камин и в глубине крутую лестницу, ведущую на чердак. В левой от актеров стене дома проделана дверь, выводящая прямо на улицу. Стена плохо сложена, в ней трещины и щели, сквозь которые можно легко разглядеть все происходящее внутри. В двери потайное окошко, закрытое решеткой. Над дверью навес, на навесе вывеска харчевни. Остальную часть сцены занимает берег. Слева — ветхий, полуразрушенный парапет, под которым течет Сена. В парапет вделана стойка для колокола. На заднем плане, за рекой — лес Везине. Справа, за поворотом реки, — холм и Сен-Жермен с замком вдали.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Трибуле и Бланш — снаружи, Сальтабадиль — внутри. В течение всей этой сцены у Трибуле обеспокоенный, тревожный вид человека, боящегося, что ему помешают, заметят его, застанут врасплох. Он часто оглядывается по сторонам, особенно часто поглядывая на лачугу. Сальтабадиль сидит на столе в харчевне и чистит портупею, не слыша ничего, что происходит вокруг.

Трибуле

Его ты любишь?

Бланш

Да.

Трибуле

Я думал — подожду,

И выветрится страсть, рожденная в бреду…

Бланш

Люблю.

Трибуле

Вот женская причуда! Если можно,

Хоть объясни, за что.

Бланш

Не знаю.

Трибуле

Это ложно

И дико!

Бланш

Никогда! Один я знаю суд,

И этот суд — любовь. Пускай мне жизнь спасут,

Пускай любой другой к моим ногам положит

Богатство, почести и славу, — не поможет:

Я сердца не отдам. А он? Пускай ему

Я злом обязана, — иного не приму

Я жребия. Того, что было, не забуду,

И если жизнь мою отдать должна я буду

За вас двоих — врага и друга моего, -

Отец, как и за вас, умру я за него.

Трибуле

Прощаю, девочка.

Бланш

Меня он любит тоже.

Трибуле

Он?.. Дурочка!

Бланш

Да, да! Клялся он славой божьей.

К тому же он красив, и смелый разговор

Так за сердце берет, и этот пылкий взор

Для каждой женщины так нежен и прелестен!

Король блистательный и храбрый!

Трибуле

(в гневе)

Он бесчестен!

Но не похвалится, — как ни внушай вам страсть, -

Что безнаказанно мог жизнь мою украсть!

Бланш

Но вами он прощен!

Трибуле

Простил я святотатца?

Он должен в западню еще у нас попасться.

Час пробил!

Бланш

Месяц уж, как я горю в огне…

Он прежде был вам мил.

Трибуле

Да, так казалось мне.

(Яростно)

Отмщу я за тебя!

Бланш

(умоляюще)

Отец, прошу пощады!

Трибуле

Почувствуешь ли ты хоть легкую досаду,

Узнав, что он солгал?

Бланш

Не верю. Нет в нем лжи.

Трибуле

Когда увидишь все глазами, — о, скажи,

Не перестанешь ты его любить напрасно?

Бланш

Не знаю. Он клялся. Меня он любит страстно -

Так он сказал вчера.

Трибуле

(с горечью)

Когда же?

Бланш

Вечерком.

Трибуле

Смотри же! Из двоих тебе один знаком.

(Указывает Бланш на одну из щелей в стене; она смотрит.)

Бланш

(тихо)

Но там один!

Трибуле

(тоже понизив голос)

Смотри!

Король в платье простого офицера появляется в низком зале харчевни. Он вошел в дверцу из соседней комнаты.

Бланш

(вздрогнув всем телом)

Отец, куда мне скрыться?

В течение всей последующей сцены она, как бы прикованная к щели; смотрит и слушает. К остальному она безучастна. Порой ее охватывает дрожь.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же, король и Магелона.

Король ударяет Сальтабадиля по плечу. Тот оборачивается, прервав свое занятие.

Король

Две вещи!

Сальтабадиль

Чем служить?

Король

Стаканом и сестрицей.

Трибуле

Вот он каков, король по милости небес!

В лихое логово, рискуя всем, залез.

От скверного вина ему да будет скверно;

Да напоит его богиня сей таверны!

Король

(в харчевне, поет)

Красотки лицемерят,

Безумен, кто им верит.

Измены их легки,

Как в мае ветерки.

Сальтабадиль молча приносит из соседней комнаты бутылку и стакан и ставит их на стол. Затем дважды стучит в потолок рукоятью длинной шпаги. По этому сигналу с лестницы спускается вприпрыжку хорошенькая девушка, резвая и веселая, одетая по-цыгански. Как только она появляется, король пытается обнять ее, но она уклоняется.

Король

(Сальтабадилю, опять принявшемуся за чистку портупеи)

Приятель, пояс свой до блеска доведи

На улице. Ступай и больше не входи.

Сальтабадиль

Понятно.

Сальтабадиль подымается, неуклюже кланяется королю и уходит, закрыв за собой дверь. Он замечает Трибуле и подходит к нему с таинственным видом. В то время как они обмениваются короткими словами, девушка заигрывает с королем; Бланш наблюдает с ужасом.

Сальтабадиль

(показывая пальцем на дом, тихо)

Как решим? Он в доме. Нож наточен.

Чтоб умер или жил?

Трибуле

Не удаляйся очень.

(Делает ему знак уйти.)

Сальтабадиль исчезает за старым парапетом. Король любезничает с цыганкой, а та, смеясь, отбивается.

Магелона

Ни-ни!

Король

Я только что хотел обнять тебя -

И стала драться ты. «Ни-ни» звучит любя.

«Ни-ни» — большой успех. Поговорим о деле.

Цыганка подходит.

Не убегай. Смотри — прошла уже неделя,

Как в ту харчевенку я с Трибуле пришел

Перейти на страницу:

Все книги серии В.Гюго. Собрание сочинений в 10 томах

Похожие книги

Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй

«Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй» — это очень веселая книга, содержащая цвет зарубежной и отечественной юмористической прозы 19–21 века.Тут есть замечательные произведения, созданные такими «королями смеха» как Аркадий Аверченко, Саша Черный, Влас Дорошевич, Антон Чехов, Илья Ильф, Джером Клапка Джером, О. Генри и др.◦Не менее веселыми и задорными, нежели у классиков, являются включенные в книгу рассказы современных авторов — Михаила Блехмана и Семена Каминского. Также в сборник вошли смешные истории от «серьезных» писателей, к примеру Федора Достоевского и Леонида Андреева, чьи юмористические произведения остались практически неизвестны современному читателю.Тематика книги очень разнообразна: она включает массу комических случаев, приключившихся с деятелями культуры и журналистами, детишками и барышнями, бандитами, военными и бизнесменами, а также с простыми скромными обывателями. Читатель вволю посмеется над потешными инструкциями и советами, обучающими его искусству рекламы, пения и воспитанию подрастающего поколения.

Вацлав Вацлавович Воровский , Всеволод Михайлович Гаршин , Ефим Давидович Зозуля , Михаил Блехман , Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Проза / Классическая проза / Юмор / Юмористическая проза / Прочий юмор