Том 2

Слова «скорей бы уж, сучий потрох, все это произошло» мало что тут проясняют. Сознание или что-нибудь иное, поддерживающее до поры до времени связь человека с подножной действительностью, а иногда и с Высшей Реальностью, очевидно, цепляется за слово «позади», как бы в облегчительной попытке отстраненно обозреть предстоящую экзекуцию с той стороны неминуемой стенки… Стенка мгновенно уничтожается всепроникновением потустороннего взгляда в последние шаги, в последнее, старающееся опередить выстрел, состояние казнимого, в последний его взгляд. И этот взгляд, отдавший себя взгляду оттуда с такой бешеной энергией воображения, с какой детишки отчаянно предвосхищают момент встречи с потерянными в зоопарке родителями, а взрослые люди – момент возвращения ушедшей навсегда любимой женщины или украденной бесценной вещи, – взгляд этот должен свидетельствовать, по крайней мере, о двух весьма утешительных и родственно взаимосвязанных явлениях.

Что, если Высшие Силы, сокрушенные зверским образом смертной казни даже самого неимоверного злодея, злодея, настолько жалкого, что жалость эта унижает величественную по идее мистерию смерти, позволяют себе милосердно, но корректно вмешаться в человеческие дела и сообщить последним движениям мысли и частей тела обреченного – возможно, на один лишь миг – нечто, не поддающееся ни описанию, ни изречению? Покой?… Надежду?… Согласие?… Что?…

Что, если в этот чрезвычайно странный миг безбрежный океан запредельного бытия дает обнадеживающие знаки приунывшему в злодее духу самой жизни, крайне удрученному обстоятельствами и склоняющемуся поэтому к вели-когрешному чувству своей прерывности?… Держись, жизнь моя… кое-что позади… все – впереди…

Л.З. испытывал такое ни с чем не сравнимое чувство облегчения… самое страшное и садистское позади, дорогие товарищи… это вам не Фучики с удавками на шее… это – кое-что качественно иное… тут статья на два подвала в «Правде», понимаете… что ему даже захотелось побахва-литься перед буденной мордотупеей… сволочь, любовался всю жизнь чужими смертями… полюбовался бы ты своей до кремации и после нее… да ты бы повесился на левом усу, падла, а правый поджал бы под жопу, как обхарканная дворняжка… дерьмо…

Он не забывал подкидывать в чернеющий толчок разные бумажки. Пробовал сесть за письменный стол – черкануть проект политзавещания, но не смог выдавить из себя ни одной фразы… что завещать?… идеалы революции?… плевал, как все плюют… вещи в Музей Вооруженных Сил?… вы, сволочи, сожгли китель и похитили ордена покойного… остальное разворуете сами и подотретесь завещанием… кому завещать?… мое завещание как политика и государственного деятеля… видного… на всех участках… в одном слове «проклинаю»… добавим еще одно… проклинаю бэ-зус-лов-но…

Впрочем, произнося любимое словечко, Л.З. скривился… ы-ы-к… Словечко подковыристо размывалось в черепе спереди и сзади. От него оставалось самостоятельное слово «УС». Оно и раздражало до бешенства тем, что вовсе не притыривалось, а откровенно выщеривало прокуренные желтые зубки Сталина и конские белоснежные протезы буденной мрази…

Чувство облегчения тут же зловредно улетучилось, а Л.З. вмиг облепила, кусаючи, жаля, подкалывая, стая мухообраз-ных словечек… УСтал… УСтав… УСтряловщина… УСыпальница… УСкакать… УСнуть… УСпеть… УСтраниться… УСыпленный… УСоп… УСушка…

Это было совершенно невыносимо. Он затопал в бешенстве ногами, изрезал недорезанное сукно, чудное зеленое сукно стола, обломком любимой бритвы, носился, ополоумев от невозможности унять чертовых мушек, по квартире.

Он просто молотил себя по лбу, прихлопывая то УСадьбу с УСладою, но на их месте начинали вжикать УСтранение, УСобица, УСькать… о-о-о…

Л.З. нырком бросился под лисий салоп… УСпешно… УСпешно… УСпешно… Теперь только две мухи – Успешно… Устранить – носились осатанело под лисьим салопом… нет… нет… нет… уничтожить их было невозможно…

Внезапно Л.З. вспомнил о времени… который час?… проклятье…

Судя по потемневшим за окнами портретам членов политбюро, был уже вечер. Стоило на миг отвлечься от мух, как они сгинули. Л.З. подумал… все тело чешется от укУСОВ, но затопал от злости ногами и бросился к телевизору.

Загадал перед тем, как включить: если мы сейчас попадем на Красную – все будет в порядке. Включил… весь корейский народ встал грудью на защиту священных рубежей своей Родины… руки прочь от Кореи… надо же быть таким последним идиотиной… прозевать свои похороны на Красной… кУСок… правильно говорит газовая атака – не закУСывай, мудила, удила… не закУСЫвай… не закУСЫвай… о-о-о… МехлиУС, есть за что мстить, но почему такие му-у-уки?… и все-таки – который чУС… я спросил: который час, сволочи-и-и? нет, вы посмотрите, что делается?… Мехлис воевал с мухами, когда его… проклинаю… сегодня трудящиеся столицы нашей Родины проводили в последний путь верного сына…

Услышав слова диктора, Л.З. рухнул на пол перед экраном… я… я… я… хорошо, что не разбил ящик… телевидение становится самым сильным… самым…