Том 2

Тому, кто возлюбил бессмертные красоты,
Должна приятна быть и смертная краса:
Ее на радость нам даруют небеса.
Иной раз и в других созданиях прелестных
Мы видим отблески прообразов небесных,
Но ваш прекрасный лик нежнее всех стократ,
Волнует сердце он и восхищает взгляд.
Едва встречаю вас, как снова я и снова
Чту в вашем облике творца всего живого,
И к воплощенному подобию его
Огнем любви мое пылает естество.
Сначала я считал, что мне бороться надо
С любовным пламенем, что это козни ада,
И, как вы ни чисты, как вы ни хороши,
В вас мнил препятствие к спасению души.
Но понапрасну я страшился, маловерный, —
Столь ваша красота чужда житейской скверны,
Что я, вас полюбив, в грех не рискую впасть:
Сия не пагубна, но животворна страсть.
Вам сердца моего теперь открылась тайна,
И дерзостью своей смущен я чрезвычайно.
Так недостоин я, я столь ничтожно мал,
Что не открылся б вам, когда б не уповал
На вашу доброту. О чудное созданье!
Что ждет меня теперь: блаженство иль страданье?
Вершина радостей иль бездна горьких мук?
Какую я судьбу приму из ваших рук?

Эльмира.

Признанье пылкое… Но, как оно ни лестно,
Боюсь, что ваша речь немного… неуместна.
А я-то думала до нынешнего дня,
Что ваша набожность — крепчайшая броня
От искусов мирских, надежная плотина…

Тартюф.