Том 2. Фантастические поэмы и сказки

К цветастым клумбам и траве
песочком тропок
приходит с лейкой в голове
садовник Робот.

Доспехом светя,

идет —
         быстрорукий,
на травку
         летят
распыленные струйки.

Подходят детишки, —

         Робот —
                            добрый —
дает им потрогать
         и локоть
                       и ребра.

По Москве

         в большом количестве —
ходят слуги
         металлические.

Вот —

         метлу держа в ладонях —
с тротуара ровного
пыль сосет
         высокий дворник,
весь никелированный.

Железный

         полон лоб забот —
пылищу
         вытянуть,
на лбу клеймо:
         «МОСРОБЗАВОД,
                    511».

Гуднули машины,

         пахнули булочные,
и Робот
         другой —
в стекле
         управляет
               движением уличным,
блестя рукой.

— В Маяковский проезд

         проехать как? —
Робот
         слов не тратит.
Карта Москвы
         на стеклянных руках,
и стрелка снует
         по карте.

А вот и столовая.

         Зайду, поем
после писания
         трудных поэм.

Столы стеклянные стоят.

Блестя щеки полудой,
эмалевый
         официант
несет
         второе блюдо.

От него

         не услышишь:
                     «Как-с и что-с
сосисочки-сс,
         слушаюссь,
                    уксус-с
                          нету-с…»

Безмолвный Робот

         качает поднос,
уставленный
         феерической снедью.

И в мраморе бань,

         потеплев постепенно,
Робот исходит
         мыльною пеной.

Ноготки

         у Робота
острее
         лезвий «Ротбарта».

Станьте вплотную —

         Робот ручьистый
вытянет
         бритвы ногтей,
он вас помоет,
         побреет чисто
и не порежет
         нигде.

На вредных

         фабриках красок
хлопочут
         протертые насухо —
Роботы
         в светлых касках,
без всяких
         и всяческих масок.

Ни гарь,

         ни газ,
                   ни свинцовая пыль
отныне
         людей не гробят.
Железной ногою
         в шахту вступил
чернорабочий Робот.

В вестибюле театра

         у синей гардины
ждет металлический
         капельдинер.

Светло-медные дяди

         торчат в коридорах,
и на водку
         дядям не платят —
человеческий труд —
         это слишком дорого
для метлы
         и храненья платья.

И куртку мою,

         и твою шубку,
когда
         в вестибюль мы входим оба,
снимает
         и вешает нежно на трубку
вежливый гардеробот.

А ночью,

         склоняясь над коляской —
нянька
         на тонкой смазке, —
Робот,
         задумчив и ласков,
детям
         баюкает сказки:

         «Жил да был

              среди людей —
         берень-дерень
              Берендей,
         бородатый
              чародей,
         чародатый
              бородей».

На нем колотушки

         и бубны висят,
а если ребенок
         орет —
пластмассовый палец
         кладет пососать
с молочного струйкою
         в рот!

На перекрестках

         гуляющих
                     тысячи.
Сидит со щетками
         Робот —
                    чистильщик.

         — Почисть,

         дружище,
         да только
         почище!

И чистит Робот,

         и бархаткой
                  водит,
и щетку
         по глянцу
                торопит,
и даже мурлычет
         по радио,
                      вроде:
— Ехал
         на ярмарку
                      Робот…

Если дверь

         откроет Робот
вам в семье —
это вас
         не покоробит,
вовсе нет.
В дверь
         спокойно
                  проходи-ка,
запах
         смол, —
это
         домороботиха
моет
         пол.

Метлою и бархаткой

                          шибче шурши нам,
ты моешь,
                метешь
                             и варишь —
живая и добрая
                         наша машина,
стальной
                человечий товарищ!

ГЕРАНЬ — МИНДАЛЬ — ФИАЛКА (1936)

Люизит пахнет геранью.

Синильная кислота — миндалем.
Слезоточивый газ — фиалкой.

(Свойства отравляющих веществ)

1

Война