Том 2. Кино становится искусством, 1909-1914

Мы выпускали каждую неделю по фильму. Съемка Длилась не больше двух-трех дней. Сцены снимались, как правило, по одному разу. Нередко случалось, что мы крутили по 80 метров пленки без остановки.

Фейад требовал, чтобы мы отказались от излишней жестикуляции, заимствованной из пантомимы. Меня просили прежде всего «пользоваться своей физией». Фейад почти насильно заставлял меня сниматься, держа руки в карманах, и играть только глазами и лицом… Мы импровизировали под его руководством и, конечно, Разговаривали, сами придумывая диалоги; текст наших ролей часто бывал очень смешным, а иногда и весьма непристойным…

Однажды Гомон получил из полицейского управления суровое внушение. Руководители школ для глухих, считавшие кино прекрасным развлечением для своих питомцев, нередко водили их в кинотеатры. Но во время самых драматических сцен неожиданно раздавались взрывы оглушительного смеха. Глухие, умевшие читать по губам, понимали слова актеров. С тех пор мы стали более сдержанными…»[198].

Труппа, набранная Фейадом, обожала его, как прекрасного товарища. Режиссер добился того, что его постоянные актеры перестали выступать анонимно. С 1912 года их имена начали печатать в афишах.

В труппе Фейада к тому времени состояли: Рене Карл, Андри, Рене Наварр, Бреон, Иветта Андрейер, Люиц Мора, Мансьен, Нелли Рамей, Жорж Мельшиор, Фабиенна Фабреж, маленький Рене Дари, прозванный Бэбэ, Сюзанна Грандэ и другие.

Актриса Рене Карл выступала в ролях благородных матерей или безвинно преследуемых женщин. До работы в кино она играла в «Театр дез ар». Сюзанна Грандэ пришла к Фейаду молоденькой девушкой, но вскоре покинула его и перешла в труппу Леонса Перрэ.

Героинями Фейада были Иветта Андрейер, актриса редкой красоты, умевшая носить изысканные туалеты, затем Фабиенна Фабреж и перед самой войной — Мюзидора.

Люиц Мора, талантливый актер, вскоре заинтересовался режиссурой. Рене Наварр, обладавший прекрасной фигурой и мужественным, энергичным лицом, исполнял самые разнообразные роли — от апаша до маркиза. Бреон, более пожилой и уже лысый, играл полицейских, предателей и благородных отцов. Жорж Мзльшиор, очень молодой, довольно хрупкий, с тонкими чертами лица и вьющимися волосами, был, конечно, «первым любовником».

Главным местом работы труппы были студии фирмы «Гомон» на улице дез Аллюэтт в Бельвиле. Актеры часто выезжали для съемок. Исчерпав все возможности парижских предместий, Фейад получил разрешение выезжать ка Французскую Ривьеру и даже в Испанию… Съемки продолжались и во время путешествия, даже в поезде. Герен, постоянный оператор Фейада, умудрялся снимать длинные сцены в вагон-ресторане без искусственного освещения[199]. Главное, нельзя было превышать средства, довольно скупо отпускаемые Гомоном и тщательно контролируемые Фейадом. Каждый метр заснятой пленки должен быть использован, а его себестоимость не должна превышать семи франков — таков был приказ.

Фейад добросовестно выполнял свою работу, но не принимал ее всерьез. Скрытый юмор, свойственный даже его драматическим сценам, придает им и сегодня некоторую ценность. Но в его картинах сквозит пренебрежительное отношение к публике. Фейад готовился к более высокой карьере, он хотел стать драматургом и вместе со своим другом Андре Эзе писал драмы, комедии и оперетты, которые мечтал увидеть на сцене лучших парижских театров.

Кино принудило этого образованного человека работать на зрителя предместий, и он находит применение своим художественным вкусам в работе с актерами, разработке режиссерских приемов, усовершенствовании фотографии и поисках живописных мест действия. Но Фейад относится с презрением к сюжетам, пользующимся успехом у широкой публики, и фабрикует свои сценарии кое-как, подобно всем литературным ремесленникам, пишущим «популярные романы». Его спасает только чувство меры и богатство воображения.

Леоне Перрэ, работавший у Гомона вместе с Фейадом, был актером театров «Водевиль», «Одеон» и «Ренессанс». Он играл в фильме «Мадам Сак-Жен» вместе с Режан. С 1907 года он вошел в труппу «Гомон», но вскоре уехал в Берлин ставить «говорящие» фильмы. В 1909 году он вернулся в «Гомон» в качестве актера и, продолжая играть трагические и комические роли стал одновременно режиссером этой фирмы.

Перрэ, довольно тучный и круглолицый, решил конкурировать с толстяком Банни, комиком «Вайтаграфа», и начал выпускать серию «Леонс», в которой играл главного героя. Это были шуточные, забавные сцены или легкие комедии: «Леонс хочет похудеть», «Леонс любит кур», «Леонс-холостяк», «Леонс попадает впросак», «Леонс-поэт», «Леонс-семьянин», «Леонс порхает»…

В то время в Париже ходило острое словцо про Анри Бриссона, председателя палаты депутатов: «Он рожден, чтобы порхать, но если мотылек порхает весело, то председатель порхает очень мрачно». Это замечание вполне применимо и к «Леонсу», порхавшему весьма тяжеловесно. Его комедии, которые становятся все более унылыми, оживляет лишь появление Сюзанны Грандз — его постоянной партнерши.